– Банковское сообщество крайне негативно отреагировало на новые требования к банкам, которые имеют право осуществлять обслуживание бюджетных выплат. Какая аргументация была у Министерства финансов при принятии решения?

– Перед нами стояла задача – навести порядок на рынке бюджетных выплат. Действующая система неприемлема. Два с половиной года назад было более 80 уполномоченных банков, сейчас – меньше 50. Список сократился, поскольку банки были признаны неплатежеспособными. Государство потеряло в них несколько миллиардов гривен бюджетных средств. Например, только у Государственного ипотечного учреждения в Дельта Банке «завис» депозит на 3,5 млрд грн. Мы хотим всего лишь обеспечить сохранность бюджетных денег – денег налогоплательщиков.

– Участники рынка не согласны с первым же критерием, который закрывает доступ на рынок некрупным банкам с размером активов менее 1% от активов всей банковской системы.

– Я занимался этим документом восемь месяцев. За это время мы рассматривали разные варианты. Был вариант установить размер отсечения по размеру активов на уровне 0,5%. Но потом мы посмотрели на список, в который попали банки с активами свыше 1%. Это 17 банков, что не так уж и мало для системы, которая насчитывает чуть более 100 платежеспособных учреждений. Если бы за чертой в 1% оставалось три-четыре банка, мы бы наверняка снизили критерий. Пока я не вижу никаких проблем с этой нормой. Я считаю, что банк с размерами активов более 1% – довольно крупный банк, который покрывает всю территорию Украины и обладает достаточной сетью отделений и банкоматов.

Читайте: Власть перекроила бюджетные потоки

– При этом в списке из 17 банков есть учреждения, которые не работают в рознице, поэтому они не могут стать банками-агентами, а также есть банки, которые принципиально не работают с бюджетными потоками. То есть список потенциальных уполномоченных банков все же меньше.

– Кабмин своим постановлением рекомендует бюджетным учреждениям и госкомпаниям перевести в эти банки все свои финансовые потоки, поэтому если какое-то госпредприятие захочет обслуживаться в Ситибанке или ИНГ Банке, я буду только рад. Что касается банков, которые принципиально не работают с бюджетниками, то я надеюсь, что новая понятная и прозрачная методика подстегнет их включиться в этот процесс.

– Но в круг избранных не попадают банки, которые довольно активно работали с бюджетниками. Например, банк «Хрещатик» в Киеве. А также ряд региональных банков, тот же Кредобанк, у которого достаточно сильные позиции на западе страны.

– Действительно, в Украине есть довольно хорошие региональные банки. Если бы они предлагали уникальные услуги и сервисы, которых больше нет ни у кого, можно было бы вести дискуссию, как сделать так, чтобы эти банки попали в список. Но ничего такого в Украине не наблюдается. Более того, в этих же регионах есть национальные банки, которые представлены по всей территории и которые могут предоставлять такие же услуги. Конечно, можно найти поселок или село, где есть региональный банк, но нет национального. Но ради таких случаев мы не будем делать исключения.

– Один из контраргументов ваших оппонентов: Дельта Банк, «Надра», «Финансы и Кредит» были банками с активами свыше 1%, но это не спасло их от неплатежеспособности.

– Банки «Надра» и «Финансы и Кредит» не прошли бы по другим критериям. Единственный банк, который мог бы стать агентом, – Дельта Банк. Но это была уникальная ситуация, его выведение с рынка было длительным и довольно болезненным. Все знали, что банк проблемный. Кстати, именно в период проблемности, до признания банка неплатежеспособным, из него выводятся активы. Но какие банки являются проблемными – это банковская тайна. Даже Минфин, который отбирает уполномоченные банки, не знает, какой из них является проблемным. Мы узнаем уже, как и все, лишь о неплатежеспособности того или иного банка. Например, долгое время проблемными были Златобанк и банк «Киевская Русь», с которыми довольно активно сотрудничали бюджетные учреждения. Мы сталкиваемся со случаями, когда вдовам воинов АТО начисляют по 600 тыс. грн компенсации, Минобороны перечисляет эти средства через уполномоченный банк, а получатель не успевает их снять – банк «схлопывается». Семья может рассчитывать только на 200 тыс. грн компенсации из Фонда гарантирования вкладов. Механизма возврата или повторной выплаты этих средств нет. Такие случаи единичные, но за каждым из них целая судьба. Крупные банки контролировать проще.

Читайте: Максим Нефьодов: «Я очень надеюсь, что это не рабство»

– Еще один конфликтный пункт – членство в НСМЭП и доля карт украинской платежной системы не менее 10% от общего количества эмитированных карт. Как он появился?

– Это требование мы включили в перечень критериев по просьбе Национального банка. Мы рады видеть, что позиция главы НБУ относительно этого критерия изменилась, и готовы внести изменения в постановление.

– Норма, которая больнее других бьет по финансам банков, – наличие портфеля ОВГЗ в размере не менее 20% регулятивного капитала. Почему вы решили ввести такой критерий?

– Среди 17 банков, которые прошли по размеру активов, есть ряд учреждений, чья надежность под вопросом. Наличие в портфеле ОВГЗ – это знак для нас. Это говорит о том, что банк доверяет государству, покупая его ценные бумаги, и обладает достаточной ликвидностью, которая позволяет ему вкладывать средства на довольно долгий период. Соответственно, государство может доверить такому банку свои финансовые потоки.

– Банки подсчитали, что им нужно будет докупить ОВГЗ почти на 8,5 млрд грн!

– Большая часть этой суммы приходится всего на один банк. Если остальную сумму поделить хотя бы на десять банков, будет не так уж и много. Я не считаю это критичной инвестицией. Если банк видит государство своим партнером, он должен показать это.

Читайте: Альгирдас Шемета: «Прокуратура очень сложно идет на контакт»

– ОВГЗ, которые находятся в залоге у НБУ, можно будет учитывать в этих 20%?

– В постановлении речь идет о наличии портфеля ОВГЗ. Даже если госбумага находится в залоге, она является собственностью банка.

– Многие банки предпочитают вкладывать средства в более доходные депозитные сертификаты НБУ. Почему вы не хотите их учитывать при расчете критерия?

– ОВГЗ – ценная бумага. Депсертификаты – это созданный Нацбанком инструмент связывания ликвидности. Но зачем связывать ликвидность через депсертификаты, если можно это делать через вторичный рынок ОВГЗ? У НБУ госбумаг на более чем 400 млрд грн. Очевидно, что банкам выгоднее вложить в краткосрочные депсертификаты под 20%, чем в ОВГЗ с куда меньшей доходностью. Если НБУ и дальше будет продавать депсертификаты с доходностью 20,5% годовых, Минфин никогда не сможет разместить ОВГЗ хотя бы под 14-16%.

– Такая норма стимулирует банки покупать ОВГЗ. Такой была мотивация Минфина?

– Совершенно верно. И мы от нее не откажемся. Наличие портфеля – это демонстрация серьезности намерения работы с государством как с партнером.  На самом деле 20% регулятивного капитала – довольно условная цифра. Если банки обоснуют, почему нужно снизить показатель до 10-15%, мы готовы вести дискуссию. И даже если установить норму в 10%, список расширится всего на два-три банка.

– Какие-то еще критерии отбора банков планировалось ввести?

– В одном из предложений была детализация нормативов, которым должен соответствовать банк. Но мы от нее отказались, прописали просто, что банк должен соблюдать все требования НБУ.

– Наличие рейтинга для вас не является индикатором?

– Нет. У кого сейчас рейтинговаться? Более того, если бы обязали банки иметь рейтинги международных рейтинговых агентств, нас бы обвинили в навязывании дополнительных довольно дорогостоящих услуг. Всех осчастливить нельзя.

Подписывайтесь на финансовые новости FinClub в соцсетях Twitter и Facebook.