Инфляция, которая в 2022 году стала главной экономической проблемой мира, осенью достигла своего максимума и начала притормаживать. В Украине, как и во многих других странах Европы, потребительская инфляция достигла локального пика в октябре и вышла на плато. Даже в США, где ценовой пик был достигнут еще в июне, инфляционное замедление остается вялым. В Украине же, несмотря на войну, крупнейшую в Европе со времен Второй мировой, инфляция достигла «всего» 26,6%, что даже не является рекордом.

В начале российского вторжения НБУ держал учетную ставку на низком уровне в 10%, «заливая» банки дешевым рефинансированием под 11%. За две недели банки набрали кредитов на 65 млрд грн, ожидая штурма вкладчиками отделений банков. Но паника быстро улеглась, поэтому банки вернули НБУ часть «лишних» средств – с пика в 160 млрд грн портфель рефинанса сократился до 114 млрд грн.

Дальнейшее усиление инфляционного и девальвационного давления заставило Нацбанк в июне отказаться от мягкой монетарной политики. Поднятие учетной ставки до 25% автоматически сделало дорогим все предоставленное банкам рефинансирование: они начали искать способы, как быстрее вернуть рефинанс, по которому были вынуждены платить 27% годовых. К концу года банки вернули 76 млрд грн, остаток долга упал до 38 млрд грн, и в начале 2023-го этот тренд продолжился.

Источником замещения ресурсной базы должны были стать средства физических лиц, однако ожидаемое повышение депозитных ставок в реальности оказалось малозаметным для вкладчиков. Невзирая на что отдельные банки готовы были платить вкладчикам до 17-18%, преимущественно на короткие сроки, годовой индекс UIRD, отслеживающий показатели 20 крупнейших «депозитных» банков, не превысил даже 14% годовых.

Отсутствие финансового стимула к долгосрочному хранению средств на депозитах усилило тренд, который проявился еще во время пандемии ковида – стремительный рост остатков на карточных и текущих счетах украинцев. Сейчас средства украинцев с режимом доступа 24/7 уже более чем вдвое (468,4 млрд грн) превышают их портфель срочных вкладов (185 млрд грн). Еще в марте 2020 года это была пропорция 1:1, но начало пандемии кардинально изменило финансовое поведение украинцев.

Валютный портфель демонстрировал похожий тренд: объем депозитов населения в иностранной валюте с начала вторжения таял ежемесячно, достигнув минимума в июле ($3,19 млрд), тогда как остатки средств до востребования колебались менее существенно. Тренд оттока валюты из банков остановило появление в июле так называемых конвертационных депозитов – к концу года портфель валютных вкладов достиг $4,07 млрд.

Привлеченные средства банки не были склонны направлять на кредитование из-за ухудшения платежной дисциплины. Уровень NPL, который на начало марта составлял рекордно низкие 26,6%, к концу года вырос до 38,1%. Объем неработающих кредитов за этот период увеличился с 305 млрд грн до 432 млрд грн.

Формирование дополнительных резервов и превышение темпов погашения кредитов над новыми выдачами привело к стремительному сокращению чистого кредитного портфеля банков с 796 млрд грн в конце февраля 2022-го до 640 млрд грн в конце года. В то же время инвестиции банков в ОВГЗ уменьшились менее существенно – с 525 млрд грн до 486 млрд грн. Однако уже в начале 2023-го банки полностью нивелировали это сокращение, докупив, под регуляторным давлением Нацбанка, ОВГЗ до уровня в 522 млрд грн.

Рыночными методами «заставить» банки покупать ОВГЗ для финансирования дефицита бюджета было невозможно. После начала вторжения Минфин прекратил продавать облигации со сроком обращения более трех лет, оставив лишь короткие выпуски, ставки по которым уменьшил до 9,9-11,25%, апеллируя к «патриотичности» таких инвестиций. Первым высоких ставок для себя добился НБУ, который привязал стоимость эмиссионного финансирования бюджета к учетной ставке, которая в июне достигла 25%.

Осенью объемы выкупа облигаций Нацбанком сократились, что уменьшило и среднюю стоимость всех размещенных ОВГЗ, хотя ставки на первичных аукционах Минфина, наоборот, начали расти. Уже в январе 2023-го, когда впервые с начала полномасштабного вторжения России не было эмиссионного финансирования бюджета, средние ставки первичных аукционов и всех размещенных ОВГЗ сравнялись и составили 18,6%.