Модератор: Спасибо. Хотел бы подключить Олега Устенко. Как вы видите эту ситуацию? Насколько она зависит от мировых рынков, стоит ли нам обращать внимание на колебания курса евро по отношению к доллару и волноваться по поводу цен на нефть и Brexit?

Олег Устенко: Я бы начал с того, что «блажен, кто верует». Кому-то кажется, что сейчас есть временная стабилизация, но лично я не являюсь супероптимистом в вопросах развития. У меня есть несколько «но».

Первое большое «но». Не забывайте, что Украина – это шесть линий ниже инвестиционного уровня. То есть, по сути, для Украины закрыты внешние рынки финансирования капитала. Это к вопросу о том, может Украина или не может «закачать» к себе валюту. По оценке Bloomberg, мы – третья страна по возможности объявления дефолта от сегодняшнего момента и далее на протяжении 12 месяцев. Вероятность объявления дефолта в Украине оценена в 17,8%. Выше нас находится Венесуэла – 18% и Греция – 24%. А ниже нас находится Судан – 8%. Казахстан замыкает пятерку лидеров по возможности объявления дефолта – 6%. Поэтому в плане внешнего окружения у нас не все хорошо.

Второе. Есть краткая перспектива, очень краткая и долгосрочная, которая не является предметом разговоров по поводу курса. Но если смотреть на краткосрочную перспективу – два-три месяца, то оптимизма у меня нет. И вот почему. В Украине идут выплаты. Правильно сказал Алексей. Как минимум мы должны заплатить купон. К тому же – должны начать закачку газа в хранилища для отопительного сезона. Минимальная потребность в валюте на осень в данном случае составляет порядка $3 млрд.

Как дальше будут развиваться события? Вероятность негативного сценария – всего около 10%. Что это значит? Украина не продолжает сотрудничество с МВФ. Как вы понимаете, внешние рынки финансирования будут закрыты для Украины еще на ближайшие пару лет, деньги взять неоткуда, золотовалютные резервы только формально находятся на неплохом уровне – $14 млрд. Это на  3,5 месяца – покрытие нашего импорта. Представьте себе, что нет закачки валюты по программе с МВФ и, соответственно, с другими финансовыми институциями, а также с правительством США, от которых ожидают деньги. Это значит, что Национальному банку Украины валюту взять будет просто неоткуда, кроме как из своих золотовалютных резервов. Поэтому кажущиеся $14 млрд могут резко снизиться до $11 млрд, и это уже не 3,5 месяца покрытия импорта.

Тут я добавил бы еще такой фактор, который обязательно сработает, если события будут развиваться именно по этой логике. Если, например, программа сотрудничества с МВФ не восстановлена, идет обвал золотовалютных резервов, то начнут работать иррациональные внешние факторы. Их суть в том, что у украинского частного бизнеса на руках находится порядка $100 млрд внешних кредитов – у украинских банков и корпораций. Больше 50% – это товарные кредиты, и на первый взгляд кажется, что все не так страшно. Но в реальности каждый год, начиная с 2008-го, украинский частный сектор вынужден падать на колени и просить своих кредиторов реструктуризировать свои кредиты – выплатить не сейчас, а через год, через два. Все это до сих пор неплохо решалось для частного сектора, пока ситуация находилась в относительно контролируемой зоне. Но если события будут развиваться по негативному сценарию, то я допустил бы, что глубина реструктуризации долга, то есть сколько удастся выклянчить на продление, может быть снижена. Конечно, речь не идет о десятках миллиардов долларов, но, возможно, это будут дополнительные выплаты, которые должен будет сделать украинский частный сектор своим внешним кредиторам в объеме $1-5 млрд. Если предположить, что при пессимистическом сценарии украинскому частному сектору еще предстоит выпросить $3 млрд, то золотовалютные резервы обвалятся с $11 млрд до $8 млрд. А это уже даже не 2,5 месяца покрытия украинского импорта. Могут возникнуть серьезнейшие проблемы.

Вы понимаете, что поскольку рынок иррационален, то спираль иррациональности захватывает и затягивает страну моментально. Она пойдет по этому сценарию достаточно быстро.

– Олег, но насколько ситуация на украинском рынке может быть связана с ценами на нефть и Brexit?

Олег Устенко: Мы занимаем достаточно жесткую консервативную позицию относительно любого экономического события. Лучше знать все риски и идти на них, широко открыв глаза, чем жить в каких-то иллюзиях, думая, что население сейчас создает незначительный спрос, и из-за этого происходят колебания курса. Население не является игроком на валютном рынке уже на протяжении как минимум полутора лет. Традиционно считалось, что украинское население могло создавать месячные валютные всплески в случае ухудшения ситуации порядка $2 млрд. С начала этого года население на $2 млрд продало больше, чем купило. Было так, что население на $2 млрд больше покупало в месяц, а это за пол года. Для меня это крайне негативный показатель. Он говорит только о том, что население просто «выбрасывает» валюту, которая была у него на черный день, чтобы выжить. Статистика по реальному сектору экономики крайне печальна: за первый квартал – 0,1% роста, за второй – около 1,5%. Статистика по промышленному производству – снова падение. Мы надеялись, что уйдем от этого, но все данные свидетельствуют о том, что при хорошем раскладе мы сможем достичь 1,5-процентного роста в этом году, и то нам нужно будет наверстать в третьем и четвертом кварталах.

Что касается Brexit, то по Украине он нанесет серьезный удар. Почему? У нас произошли большие изменения в структуре экспорта. Ни для кого не секрет, что Европейский союз – наш основной торговый партнер, 40% экспорта идет туда, то есть с каждой гривны, которую мы здесь получаем, 20 копеек проплачены европейскими потребителями. Общее ожидание рынка у тех, кто негативно на него смотрит, состоит в том, что пара евро – доллар будет проседать. Есть значительные риски, которые говорят о том, что проседание может составить порядка 10%. Если пара евро – доллар дойдет до паритета, украинская экономика автоматически потеряет 2% своего ВВП. Это значит, что прогноз, выставленный на следующий год, может оправдаться уже  в конце текущего года и быть ухудшен в следующем году на 2%. Не говоря о том, что с такими темпами роста мы будем догонять наших ближайших соседей еще много лет.

Только вчера я сделал простые расчеты. Если, к примеру, предположить, что соседи перестали «расти», то бедную Румынию мы сможем догнать где-то в 2040-х годах. И это при условии, что они не растут, а мы растем. Венгров мы догнали бы в 2070-х годах, а шведов, модель которых нам так нравится, – в «нулевых» годах следующего века. И если мы живем в таких горизонтах, то это еще неплохо. Но, на мой взгляд, все плохо. И в этом плохом сценарии я дал бы порядка 10% на реализацию, так как разбалансировка на валютном рынке не пройдет бесследно, она сразу перейдет в инфляцию. При таком плохом раскладе мы запросто выйдем за границу 30 грн/$. 20-процентная девальвация даст минимальный инфляционный дополнительный скачок плюс 5%. Даже по нашей оценке мы заканчиваем этот год с инфляцией на конец периода 15%. Добавьте еще 5%, если произойдет такого рода инфляционный скачок. Это значит, что кумулятивная инфляция страны 2014-2016 годов уведется уже даже не с 90%, а 100%. Цены вырастут ровно в два раза. Вот это катастрофа. Украинская политическая элита понимает, что реализация такого негативного сценария не пройдет бесследно и будет сопряжена с дополнительной разбалансировкой и ростом социальной напряженности в обществе, а также с серьезными политическими катаклизмами в стране. Поэтому я даю 10% на этот сценарий. Его будут избегать, понимая, какие угрозы он несет. Страну не мешало бы вывести на путь устойчивого экономического роста.

Вероятность базового сценария – 85%.  Сотрудничество с международными финансовыми институциями будет немедленно восстановлено. При таком раскладе у нас будет закачка валюты по статье «Международный валютный фонд и сопутствующие организации». Это и Всемирный банк, и Европейский союз, и $1 млрд кредитных гарантий от правительства США. При таком раскладе удастся сохранять коридор 25-27 грн/$ при дополнительным каким-нибудь увеличением волатильности на рынке.

На оптимистический сценарий я дал бы 5%. Вчера, когда я посмотрел рассылку из Вашингтона, мне показалось, что, может быть, есть шансы на такой сценарий, и возможно укрепление гривны. Если кроме позитивных изменений, связанных с восстановлением сотрудничества с МВФ, сюда начнется закачка валюты, и мы начнем активно действовать по вопросам привлечения прямых иностранных инвестиций.

Насколько я знаю, президент Порошенко собирается выступать в Нью-Йорке в сентябре на встрече с бизнес-лидерами. Он услышит, что хотят видеть в Украине крупные мультинациональные компании. К слову, пару недель назад мы закончили наше исследование о настроениях иностранных инвесторов: что они хотят видеть от жизни, работая в Украине, и что им тут мешает. 94% сказали, что коррупция. Это реальная катастрофа.

Но параллельно с этим, если идут притоки прямых иностранных инвестиций, и не такие, о которых гордо было заявлено, что за последние пол года – это более $2 млрд. Эти инвестиции, которые пришли и в этом, и в прошлом году, я воспринимаю не как реальные. Что такое инвестиции? Это когда ты голосуешь своими деньгами за страну, осознанно берешь на себя риски, хочешь заработать в ней прибыль, потому что ты в нее веришь. Эти инвестиции – это «любовь по принуждению». Это те инвестиции, которые заходили в банковский сектор Украины, и не потому что банки любили и верили в страну. А потому что либо ты теряешь все, либо заливаешь дополнительный капитал, чтобы поддержать свои точки в Украине.

К этому оптимистическому сценарию я бы добавил планируемый на конец сентября визит министра торговли США. И если Порошенко в Нью-Йорке сможет убедить инвесторов закачивать сюда деньги, то речь идет всего лишь о $100 млрд – это совсем маленькая экономика. В мире в прошлом году через каналы прямых иностранных инвестиций распределялось $2 трлн. Мы получили $3 млрд, а распределялось $2 трлн – несравнимые величины. Добавьте сюда, в эту экономику $1-3 млрд, и, я вас уверяю, вы увидите укрепление гривны до 22-24 грн/$, но для этого нужны какие-то серьезные подвижки, и «мяч» сейчас точно не в руках у Национального банка. Я не хочу ни восторгаться им, ни критиковать его. К слову, он сделал очень правильно, когда разрешил репатриировать прибыль отсюда, в противном случае у многих иностранцев возникал вопрос: «Кто в здравом уме будет вкладывать в экономику страны даже жалкие гроши, если невозможно вывести отсюда деньги?» Это был бы нонсенс.

Будущее может быть как крайне негативным, так и крайне оптимистическим. Мы вполне можем увидеть и укрепление гривны.

– Спасибо. Олег описал достаточно критичный, негативный сценарий. Наши политики и Кабинет министров должны воспринять его серьезно и предпринять некие действия для его недопущения. С большинством тезисов Олега я согласен. Мы находимся на третьем месте после Греции, которой уже пять лет предрекают выход из еврозоны. А МВФ собирается заставить Грецию вернуть все деньги, что приведет к ее дефолту и изменению конфигурации всего Евросоюза. Пока этого не происходит. Когда это будет, никто не знает. Это вероятности, которые могут наступить или нет. В любом случае только после Греции что-нибудь негативное может произойти и с Украиной, если говорить о дефолте. Не стану пугать словом «дефолт». Это то, что на рядового украинца никак не повлияет, а если повлияет, то неким отложенным платежом.

Подписывайтесь на финансовые новости FinClub в соцсетях Twitter и Facebook.