– Минфин не спешит объявлять докапитализацию ПриватБанка. Какая позиция Нацбанка в этом вопросе?

– Учитывая, что там действительно необходимо было согласовать большой объем информации, мы дали возможность отложить финальное решение до 1 июля. Но до 1 июля должен быть опубликован отчет и озвучены цифры. Понятно, что государственный банк должен выполнять нынешние нормативные требования, а это значит, что адекватность на сегодня должна быть 5%, а на конец года – 7%. В этих рамках мы будем работать с Министерством финансов, будем сами инициировать этот процесс. Поэтому очевидно, что госбанку нужно будет добавить капитал, если его не хватает.

– Решение о сумме должно быть принято Экспертно-аналитическим советом по вопросам участия государства в капитализации банков?

– Процесс немного не такой. Есть годовой отчет, есть подсчеты, правление ходатайствует перед набсоветом, набсовет – перед собственником, и параллельно Нацбанк уведомляет об этом. Так это работает в обычной структуре и так должно работать. Чтобы мы все согласовали свои позиции, мы дали немного времени, но реально остается две недели.

– Две недели назад Игорь Уманский в СМИ называл цифру 38,9 млрд грн…

– Я цифру не буду сейчас комментировать, потому что не имею права. Но мы видим, что идет утечка информации, тема для всех интересная. Мы дождемся официальной публикации.

– А Крым будет учтен в этой докапитализации?

– Это не связано, только косвенно. Но если вы почитаете статью 41.1 закона, по которой был национализирован ПриватБанк, то там сказано, что если в момент национализации активов и обязательств на балансе не было, то мы их не учитываем. В момент национализации обязательств перед крымскими вкладчиками на балансе не было, они были переуступлены вместе с крымскими активами другой компании еще в 2014 году.

– А когда будет готов forensic audit по ПриватБанку? Аналогичный forensic audit по банкам «Дельта» и «Надра» пока не имеет практического результата.

– По «Дельте» и «Надре» впервые делался forensic, не было опыта, надо это понимать. Поэтому у нас есть сроки, предусмотренные контрактом. Мы обязуемся информацию сделать публичной, потому что страна должна понимать, что произошло в ПриватБанке, чтобы не упрекать в субъективизме или каких-то других смертных грехах. Это не политический вопрос, не субъективный вопрос, это вопрос того, что неплатежеспособный банк, который держал у себя на балансе 35% средств населения и обслуживал около половины транзакций, необходимо было спасать, чтобы не было нового финансового кризиса. Чтобы не было проблемы стабильности финансовой системы. И цена этого вопроса –тот капитал, который в него вложило государство. Но человеческая справедливость требует, чтобы сказали, как же все это получилось и где деньги?

– Завершение forensic audit ПриватБанка – это вопрос этого года?

– Да, по контракту это должно произойти в этом году.

– В момент национализации экс-акционеры ПриватБанка пообещали провести реструктуризацию кредитного портфеля до 1 июля. Какой-то результат сейчас ожидается?

– Это был не договор, не нотариальное обязательство, это было письмо, соответственно, даже если бы в этом письме было написано «я обязуюсь», юридических последствий оно для бывших собственников не несет. Для нас это письмо было скорее выражением доброй воли с их стороны.

Подробнее о ситуации читайте в расследовании «ПриватБанк не может без денег».