FinClub подготовил инфографику о том, как работал этот механизм.

За месяц до появления этой информации ПриватБанк оспорил в британском суде вывод из банка меньшей суммы – $2,5 млрд. Была ли схема по ее выводу выявлена специалистами Kroll, неизвестно. Ведь отчет Kroll по ПриватБанку засекречен, и даже Игорь Коломойский хотел получить к нему доступ через суд.

Немного света на эту историю пролил НБУ, который, ссылаясь на Kroll, говорил о «масштабных и скоординированных мошеннических действиях» в ПриватБанке и о наличии у банка признаков финансовой пирамиды, которая была построена по схеме циклического перекредитования. Детективы нашли «Банк в банке» – организационную структуру внутри ПриватБанка, созданную для обслуживания бизнеса акционеров.

«Видимая» часть банка – его «фасад» – занималась созданием продуктов и услуг, благодаря которым у клиентов складывалось впечатление, что ПриватБанк это классический банк, и они несли ему вклады (схема «пылесос»).

При этом специально подобранная группа людей – порядка 500 человек – работала в «теневой» структуре банка, так называемом «Банке в банке». Эти специалисты предоставляли кредиты компаниям, связанным с бывшими акционерами и группами аффилированных с ними лиц. Для сокрытия реального назначения кредитов проводились многочисленные внутренние транзакции между связанными компаниями как с украинской, так и иностранной юрисдикцией (Белиз, США, Британские Виргинские острова, Сент-Китс и Невис, Панама, Сейшельские острова). Сотрудники «Банка в банке» осуществляли контроль за этими компаниями, обеспечивали их финансовое обслуживание, проводили сделки между ними, фальсифицировали отчетность банка.

После проведения маскирующих транзакций выданные банком средства оказывались у бывших акционеров банка и других связанных лиц, чтобы те могли направить их на финансирование своего небанковского бизнеса и покупку новых активов, в том числе за рубежом.

Неполучение банком выданных кредитов привело бы к необходимости формирования значительных резервов по ним и сделало бы ПриватБанк убыточным, а также, что не исключено, привело бы к вхождению временной администрации намного раньше, чем это произошло в 2016-м.

Поэтому была задействована схема «циклического перекредитования». ПриватБанк выдавал новые кредиты другим компаниям (даже созданным незадолго до получения кредита), связанным с инсайдерами банка, которые полученные средства направляли на погашение ранее выданных кредитов старым заемщикам и уплаты процентов по ним. Таким образом, на балансе новых заемщиков не оставалось денег, но появлялся долг. И для его погашения в последующем банку вновь приходилось выдавать кредиты уже более «новым» заемщикам. В итоге 90% корпоративных кредитов ПриватБанка предоставлялось лишь 10% его корпоративных заемщиков, а обычные клиенты-юрлица могли довольствоваться лишь небольшими суммами кредитов.

Схема повторялась вновь и вновь: ПриватБанк постоянно должен был выдавать новые кредиты, чтобы они тут же возвращались в банк. Подобное циклическое кредитование было использовано во время «трансформации» кредитного портфеля осенью 2016 года.

После национализации ПриватБанка и прекращения выдачи новых кредитов связанные с экс-акционерами заемщики «неожиданно» перестали платить банку, что вынудило ПриватБанк сформировать резервы под 99% портфеля кредитов связанных лиц. При этом от 95% до 100% (в течение полутора лет представители НБУ называли разные цифры) корпоративного портфеля ПриватБанка оказалось «инсайдерским».

Реакция Игоря Коломойского в день обнародования информации о расследовании Kroll была эмоциональной. «Бред, который нет смысла комментировать. Основной вопрос – куда и когда вывели деньги. Особенно понравилась сентенция, что бывший менеджмент работал в интересах акционера. А в чьих интересах он должен был работать – в интересах Порошенко или Гонтаревой с Рожковой?» – заявил Коломойский журналистам своего телеканала.

Но позиция главы НБУ Валерии Гонтаревой осталась неизменной. В день своего увольнения она заявила в парламенте: «Международная компания Kroll, которая проводила форенсик-аудит ПриватБанка, подтвердила и задокументировала наибольшую финансовую аферу XXI века. Эти были масштабные скоординированные мошеннические действия акционеров и менеджмента банка, которые нанесли убытки государству минимум на $5,5 млрд».