В программе круглого стола:

· Перераспределение сил на рынке.

· Какие кредиты нужны малому и среднему бизнесу?

· Стартапы, малый бизнес, средний бизнес: какие сложности есть в работе с каждым сегментом?

· Проблема залогов: возможности для расширения перечня активов, которые банки согласны брать в залог.

· Особенности работы с агросектором.

· Как удешевить стоимость кредитов для бизнеса?

· Программы кредитования с МФО: преимущества и недостатки для банков и их клиентов. Сложности при выдаче таких кредитов.

В мероприятии приняли участие:

· председатель правления Вектор Банка Вадим Березовик;

· заместитель председателя Ощадбанка Андрей Стецевич;

· член наблюдательного совета банка «Глобус» Елена Дмитриева;

· эксперт по агрокредитованию Кредобанка Назарий Билаш;

· директор департамента корпоративных продуктов, партнерства и продаж Райффайзен Банка Аваль Руслан Спивак. 

Стенограмма круглого стола «Инвестирование и кредитование малого и среднего бизнеса»

Модератор круглого стола – управляющий партнер «Финансового клуба» Руслан Черный:

– Добрый день, дамы и господа! «Финансовый клуб» продолжает серию круглых столов об актуальных проблемах финансового рынка. Сегодня мы поговорим об инвестировании и кредитовании малого и среднего бизнеса и обсудим возможности для роста этого сегмента. Вы знаете, что этот рынок сейчас активно развивается. Многие банки – и крупные, и небольшие – пошли в этот сегмент. Им это интересно, несмотря на то, что благосостояние населения не растет, и немногие банки делают акцент на розничном кредитовании. Крупный бизнес тоже имеет достаточно большие проблемы: он закредитован, и подключать новых клиентов на сегодняшний день сложно, тогда как малый и средний бизнес является одним из самых интересных сегментов. В Украине есть перспективы для развития МСБ, что позволит нашей стране получить большую финансовую независимость от внешних источников.

Сегодня мы пригласили председателя правления Вектор Банка Вадима Березовика; заместителя председателя Ощадбанка Андрея Стецевича; члена наблюдательного совета банка «Глобус» Елену Дмитриеву; эксперта по агрокредитованию Кредобанка Назария Билаша; директора департамента корпоративных продуктов и партнерства Райффайзен Банка Аваль Руслана Спивака.

Мы сегодня немного обсудим распределение сил на рынке, какие кредиты нужны малому и среднему бизнесу, насколько проблема залогов МСБ является актуальной и готовы ли банки выдавать кредиты под неподтвержденные доходы, например, под залог будущего урожая и т. д. Поговорим и о программах работы с международными финансовыми организациями, насколько они успешны и каковы перспективы их развития, а также о том, как перераспределяется рынок сейчас и что его ждет в следующем году, какие банки будут в нем более активными, а какие из него уйдут.

Я хотел бы дать первое слово Назарию Билашу. Кредобанк всегда был достаточно активен в этом сегменте. Особенно на Западной Украине вы являетесь лидером в кредитовании МСБ – это ваш конек. Какая, по вашему мнению, сейчас ситуация на рынке МСБ и какие перемены на нем произошли за последние пол года?

Назарий Билаш: Дякую. Хочу сказати, що напрямок малого та середнього бізнесу для нашого банку є досить стратегічним. Вже 10 років ми займаємося цим бізнесом. Щодо поточної ситуації на ринку, то за два роки з ринку України пішли більше 80 банків, і ті клієнти, які в них обслуговувалися, почали шукати інші банки. Тому це вдалий час, щоб залучати нових клієнтів. Якщо казати про Кредобанк, то за останні два роки наш клієнтський портфель – і кредитний, і депозитний – значно зріс, фактично втричі.

Якщо говорити про напрямок МСБ, то ми виділяємо в банку чотири основні лінії: МСБ як основа цього напрямку; агрокредитування; ОСББ; напрямок українсько-польського бізнесу. Як банк польський, ми не могли обійти увагою український бізнес, що працює в Польщі, і польський бізнес, що працює в Україні. Створюються окремі продукти для цих сегментів клієнтів, ми намагаємося задовольнити усі їхні потреби.

Останнім часом конкуренція на ринку значно відчувається, активізувалися старі гравці, які залучають клієнтів за допомогою нових продуктів, акцій з кредитування. Вони змінюють підходи щодо оцінки забезпечення, вимог до клієнта. Відчутна конкуренція з банками вищого рівня: Ощадбанком, Креді Агріколь Банком, Райффайзен Банком Аваль. Активізувалися також установи, які є новими, але напрямок МСБ стає для них теж пріоритетним. Колись вони були тільки роздрібними банками, а зараз обирають МСБ як новий напрямок.

– Спасибо. Я хотел бы дать слово Андрею Стецевичу. Ваш банк всегда был известен как банк, работающий с розницей, хотя МСБ занимает у вас большую нишу. Что вы можете сказать об этом рынке, насколько он изменился за последние пол года и какие вы видите тенденции?

Андрей Стецевич: Доброго дня, колеги! Я радий, що ми у такому поважному товаристві обговорюємо проблеми малого і середнього бізнесу. Дійсно, в Ощадбанку минулого року виділено окремий мікронапрямок малого і середнього бізнесу. Банк будує бізнес-вертикаль з міжнародними бізнес-донорами і розраховує на те, що посяде гідне місце серед гравців ринку.

Тенденції ми бачимо такі. Банки досить активно декларують наміри працювати з цим сегментом. Але в країні є одна проблема: кожен банк сегментує собі малий і середній бізнес по-своєму, бо як такої банківської класифікації не існує. Звичайно, є Господарський кодекс, який дає класифікацію, але він не відповідає сьогоденню. Приміром, виручка у ньому прив’язана до євро, і це створює суттєву проблему, бо верхня стеля складає 50 млн євро, а клієнт з 1,5-мільярдним оборотом – це вже клієнт далеко не малого і середнього бізнесу. І це треба розуміти.

В країнах із такою перехідною економікою, де ставилася мета пожвавлення кредитування МСБ, банківське середовище брало дуже активну участь у визначенні єдиних правил гри в частині визначення тих сегментів, з якими вони працюватимуть. Щодо Ощадбанку, то ми дійсно декларуємо активну позицію. Ви вже відчули цю конкуренцію, і вона буде посилюватися. Конкуренція – це дуже добре для клієнтів, оскільки меншими будуть ставки і маржа, а також доступнішими будуть кредитні ресурси.

Протягом року ми розробили універсальну лінійку, яка включає можливість кредитувати клієнтів, починаючи з мікробізнесу. Адже ми присутні практично в кожному населеному пункті з населенням більше 5 тис. жителів, що дозволяє нам знати свого клієнта практично очі в очі. Це наша дуже велика перевага порівняно з тими, хто будує кредитні скоринги, намагається вималювати портрет клієнта, виходячи з якоїсь неемпіричної інформації. У нас інформація є емпіричною. Ми бачимо клієнта, розуміємо його, маємо досвід. Починаючи з мікробізнесу і закінчуючи середнім бізнесом, лінійка практично укомплектована. У 2017 році ми вийдемо на ринок з продуктом «Кредитна картка для підприємців», але, в принципі, лінійка завершена.

Ми працюємо не тілько посегментно – від мікро- до середнього бізнесу, а й погалузево. Цікаві ті галузі, де найнижчі ризики. Традиційно це сільське господарство. Але сільським господарством ця країна не обмежується. В розвинутих економіках воно складає 3-5%. І робити велику ставку тільки на сільське господарство дуже наївно.

Є енергоефективність, яка дозволяє нам розмістити серйозні кошти. Вони вимірюються вже мільярдами гривень, які Ощадбанк вклав у ці програми. Є традиційні галузі, імпортозаміщення, яке стає все актуальнішим у зв’язку із курсом долара і девальвацією гривні. Тобто фактично, з погляду пропозиції, ми присутні. Ми це робимо не агресивно, м’яко, але ми повертаємося у відкритий ринок. Якщо два роки тому Ощадбанк сприймався як банк, що займається комунальними послугами, то зараз він змінив свій фокус. Це і класичний роздрібний банкінг, і обслуговування МСБ. Дякую.

– Спасибо. Я все-таки попрошу Вадима Березовика оценить ситуацию на рынке. Каким вы видите его развитие?

Вадим Березовик: Действительно на рынке пошло оживление именно в сегменте малого и среднего бизнеса. Если мы сравним показатели, то, безусловно, в портфелях банков сегодня очень много кейсов, которые являются наследием прошлого. Много этих кейсов как раз характеризуются кредитами, выданными крупному бизнесу. Сейчас многие банки стараются крупные компании не кредитовать, и эта ниша достаточно свободна. Но в то же время не все банки сегодня готовы работать с розничным бизнесом: с одной стороны, есть потребности технологичности для того, чтобы развивать этот бизнес, а с другой – мы понимаем, что однажды начав этот процесс, его уже нельзя останавливать, иначе есть риск того, что в портфеле накопятся какие-то проблемные кредиты, которые будут съедать доходность и приведут к каким-то печальным последствиям.

Поэтому в последнее время активизировался рынок именно для сегмента малого и среднего бизнеса. Конечно, каждый банк под «МСБ» понимает разные структуры, начиная с частных предпринимателей и заканчивая средними компаниями. Общее между ними то, что они имеют небольшой штат и небольшой объем производства и порой их деятельность в чем-то даже неофициальная. Это влияет на решение о том, можно ли выдавать кредит. На сегодняшний день в стране зарегистрировано около 2 млн субъектов предпринимательской деятельности и около 1 млн юрлиц. Подавляющее большинство из них – это представители МСБ.

С 2015 года появилась тенденция к росту количества субъектов предпринимательства. Это позитивно отражается на динамике кредитных портфелей и тех услугах, которые банки готовы и хотят сегодня предлагать рынку. Сложность состоит в том, что не все банки готовы технологически, поскольку часть клиентов МСБ оперируют не только официальной отчетностью, но и управленческой. Поэтому если нет возможности правильно проанализировать весь комплекс этой отчетности, то невозможно принять решение о выдаче или невыдаче кредита. К тому же мы понимаем, что надеяться только на скоринг также плохо. Опыт показывает, что человек будет дорожить своим бизнесом, квартирой, автомобилем, и это является тем залогом, который стимулирует предпринимателя найти возможность погасить кредит. Но я не считаю, что спасательным кругом начала кредитования этого сегмента является наличие достаточного объекта залога. Мы знаем, какие в банках сформированы проблемные кредитные портфели, и, наверное, изначальная залоговая стоимость имущества, которое было принято в обеспечение, в несколько раз превышает объемы этих сформированных кредитных портфелей. Безусловно, без реформирования судебной системы и исполнительной службы говорить о том, что залог является тем инструментом, который сразу открывает двери банка для кредитования, не приходится. Сегодня банки более осторожно относятся к формированию бизнес-предложений, и делают их только тем клиентам, которые имеют хорошую кредитную историю, подтвержденную погашенными в последние годы кредитами.

Также сегодня на рынке, несмотря на очевидную тенденцию к снижению уровня процентных ставок, есть сдерживающий фактор: ставки по-прежнему высоки. И конкуренция, о которой мы сейчас начинаем говорить, будет способствовать привлечению новых игроков на этот рынок и снижать уровень процентных ставок. Хотя по исследованиям USID, 39% респондентов на вопрос о том, что сдерживает объемы кредитования, отмечают низкий спрос на кредиты. Часть представителей МСБ не верят, что можно взять кредит, что их проект будет одобрен, и они получат финансирование. Только 18% респондентов отмечают недоступность кредитов из-за их высокой стоимости.

Поэтому если говорить о проблематике, то, несмотря на серьезную конкуренцию, компании не готовы раскрыть всю информацию (черная бухгалтерия), и невозможно найти нормальный ликвидный залог, который позволит сформировать обеспечение. А с 1 января вступает в силу постановление Нацбанка № 351, которое серьезно меняет концепцию формирования резервов и оценки кредитного риска. Это тоже может затронуть сегмент МСБ, поскольку банки преимущественно будут интересовать твердые залоги. Отсутствие залога будет сдерживающим фактором на рынке, чтобы возобновлять кредитование и привлекать все новых заемщиков в банки.

– Спасибо, Вадим. Я думаю, что мы еще более детально поговорим о том, чего стоит ожидать от Нацбанка. Изменения в постановление позволят расширить спектр залогового имущества. Да, большая проблема в нашей стране – это неумение МСБ составлять бизнес-планы и планировать свою деятельность на несколько лет вперед. ЕБРР, например, сейчас запускает обучающую программу для бизнесменов, как правильно составлять договоры, чтобы дальше получать кредитование в банках-партнерах.

Я хотел бы дать слово Елене Дмитриевой. Ваш банк на рынке кредитования МСБ недавно и вошел в него достаточно агрессивно. В чем вы видите конкуренцию на этом рынке и в чем главная особенность ее на сегодняшний день?

Елена Дмитриева: Действительно, конкуренция усилилась, и мы ее чувствуем. Она наблюдается в процентных ставках и в сложности кредитных процедур. И дальнейшая борьба за этот рынок зависит от того, насколько банк успешно справляется с упрощением кредитных процедур, с установлением более простых правил принятия решений и с тем, насколько банк готов снижать процентные ставки.

Как и все банки, мы сейчас пытаемся перевести некоторые программы в скоринговые, чтобы принимать решения по малым предприятиям без сложных анализов балансов. Это просто неэффективно даже с точки зрения стоимости. Что касается процентных ставок, то ситуация действительно сложная, поскольку эффективная ставка вряд ли будет снижаться в Украине, а предприятия просто не могут пользоваться дорогим ресурсом. Поэтому мы идем другим путем – путем поиска партнеров, с которыми мы делаем совместные программы. Это программы энергоэффективности, целевые программы на покупку оборудования, транспортных средств, сельхозтехники. Таким образом, мы можем предлагать клиентам нулевую процентную ставку. С одной стороны, это маркетинг, то есть мы привлекаем клиента низкой процентной ставкой, а с другой стороны, мы понимаем, что партнер делится частью своей прибыли, отдавая банку покрытие процентной ставки. Все остаются в прибыли: и банк, и клиент, и партнер. Это направление будет усиливаться, конкуренция будет расти, поэтому нужно торопиться искать партнеров.

– Спасибо. Руслан, пол года назад вы довольно детально описывали этот сегмент. Какие изменения произошли за это время? Что банки уже сделали и что им стоит еще сделать, чтобы этот рынок воспрял и большее количество бизнесменов могли получить кредиты и развивать свой бизнес?

Руслан Спивак: На сегодняшний день в Украине нет ни одного банка, который был бы успешным в сегменте МСБ. До 2009 года портфель МСБ в банках достигал 20-25%. Он был полновесной единицей в структуре банка. В последние годы сегмент находился в состоянии легкого анабиоза, когда происходила расчистка старых долгов, кредитование оборотных средств, овердрафт, но основной целью был хороший рост комиссионных доходов. Возникали новые игроки, которые начинали зарабатывать, имея некий ограниченный ресурс. Сегодня большинство программ достаточно стандартны, кредитные политики адаптированы и, похоже, что между кредитным корпоративным средним сегментом и МСБ, по большому счету, разница небольшая – как в оценке компании, так и в подходе к залогам. Поэтому сейчас стоит говорить о том, что должно что-то поменяться.

На прошлом круглом столе на эту же тему я говорил, что если произойдет рост экономики, который предполагается, то постепенно будет меняться и отношение банков.

Я всегда слушаю клиентов. Они говорят, что давно не видели такой активизации новой экономической деятельности, инвестиционных перспектив и новых возможностей в этом сегменте в различных регионах Украины.

Проблемой остается то, что многие клиенты давно перешли на бескредитную бизнес-модель, когда они работают на своих средствах. Банк им нужен для перекрытия кассовых разрывов, но не для какой-то серьезной инвестиционной деятельности. Поэтому спрашивая клиентов, верят ли они в свой бизнес и готовы ли вкладывать в него на протяжении 12-24 месяцев, 70-80% из них отвечают, что готовы. Для банков это является тем главным сигналом, который подтверждает, что если собственник бизнеса верит в него, то необходимый финансовый ресурс должен быть предоставлен.

Тогда возникает следующий момент. В развитых рынках сегодня количество компаний, которые готовы инвестировать на протяжении 12-24 месяцев, составляет не более 45-50%. Наша страна имеет более высокий удельный вес компаний, верящих в свою предпринимательскую инициативу.

Что мы должны сделать? Большинство компаний документально не готовы к тому, чтобы получить реальное финансирование. Поэтому нужно работать с самими клиентами по улучшению документации. Часто когда клиент приходил в банк в начале года, ему говорили, что нужно привести в порядок документы, а придя уже сейчас, он получает это финансирование. К концу года, я думаю, фактически не останется недокапитализированных банков, у которых нет фондирования. Будут разные аппетиты.

Что касается критериев, которые можно выставлять для малого и среднего бизнеса, то они, безусловно, должны отличаться от критериев для крупных корпоративных клиентов. Для меня очень важно понимать, что представляет собой собственник, как он видит перспективу развития своего бизнеса, насколько прозрачна модель его бизнеса и насколько он готов участвовать в нем своими деньгами, в том числе и рисковать.

Если говорить о перспективах процентных ставок, то у нас на протяжении последних полугода на 0,5-1% снижали ставки. Эластичность рынка по отношению к тем ставкам, которые снижает Нацбанк, разная. Есть банки, которые снижают сразу и пропорционально. Есть те, кто снижает медленнее, понимая, что если снижать и активную, и пассивную стороны, будет различное влияние на бизнес-модель и доходность самой институции. При этом нельзя забывать, что остаются банковские сертификаты Нацбанка, которые являются альтернативой рисковому размещению кредитов.

Таким образом, различные факторы влияют на доступ к финансированию у клиентов МСБ, на то, какой этот доступ, какие аппетиты у рынка на размещение ресурсов в этот сегмент и какие к этому есть экономические предпосылки.

Есть много деклараций со стороны банковского сектора, финансовых институтов и госсектора. В тех государствах, где ставилась цель открыть финансирование для МСБ, появлялись программы, которые максимально помогали это делать. Например, Венгрия, когда захотела активизировать этот сегмент, то предоставляла фондирование банкам под 1% или даже меньше. Мы не говорим о том, что костофандс для клиентов будет 13% или 15% в начале следующего года, а у кого-то 20-25% в зависимости от структуры фондирования. Он будет 3-4%. Это совершенно другие условия, по которым можно финансировать клиентов.

Есть норвежский опыт. В Норвегии существует программа, которая помогает клиентам открывать новые рынки, заключать валютные контракты, развивать новые направления – вести свою деятельность «под ключ».

Почему это важно для нас? Почему сегмент среднего бизнеса и МСБ выглядит интереснее, чем большие компании? Да, мы получили много просрочек в прошлые годы именно в большом сегменте. Но в условиях, когда отпал рынок России, небольшие и средние компании открыли для себя новые рынки, переориентировались на Азию, Америку и т. д. По сути, именно эти компании «съели» квоты по экспорту Европейского союза за первый квартал 2016 года. Это говорит о том, что если этим компаниям помогать выходить на эти рынки, помимо того что они сами стучатся во все двери, то будет улучшаться качество сегмента МСБ. Тем самым улучшается та финансовая потребность, которую он может абсорбировать.

В Европейском союзе есть минимально фиксированный процент госзакупок, которые направляются на сегмент МСБ, – от 20% до30%. Представьте, если наш сегмент МСБ получит такие возможности. Проводимые реформы начинают способствовать этому.

Тенденции, которые наблюдаются сегодня, – как экономические, так и тенденции внутри сектора – вселяют осторожный оптимизм. Нельзя сказать, что в сегмент МСБ уже направлены большие средства, он находится в подготовительном периоде. В следующем году, когда будет сформирована финальная картина конкуренции, когда цена ресурса снизится и не будет каких-то серьезных флуктуаций на валютном рынке, сегмент начнет развиваться.

– Руслан, за счет чего будет происходить в следующем году снижение ставок в условиях дальнейшей инфляции и нежелания банков снижать свою доходность при удорожании ресурсов?

Руслан Спивак: Андреа Сосланд сказал: «Если рост начинается, то он, как правило, выше ожиданий». Рост ВВП в следующем году закладывается на уровне до 3%. Пессимистичность этого прогноза не подтверждается некоторыми отраслями, которые уже сегодня, по сравнению с уровнем низкой базы показывают рост намного выше. К тому же у нас в портфеле есть большое количество компаний, которые репрезентативны и в самые тяжелые времена шли против тренда, существующего в той или иной индустрии. Они росли на 200-300% в то время, когда большинство других компаний росли на 5-15%. Есть успешные бизнес-модели и ниши, в которых можно расти быстрее.

Что касается доходности банков, то, на мой взгляд, необходима определенная политика, которой должен придерживаться рынок. Сейчас не время для ценовой конкуренции. Я бы хотел, чтобы мы конкурировали не ценой кредита, ценой открытия счета или месячной комиссией, а технологичностью сервисов. Благодаря цифровым технологиям мы становимся эффективнее. Цепочка взаиморасчетов клиентов, контрагентов и т. д. происходит бескредитно.

Мы становимся эффективными внутри себя, потому что бизнес-модели, которые выстроены в большинстве банков, неэффективны. Нельзя забывать, что сегодня менеджер бизнеса занимается реальными продажами не больше 20% своего времени, потому что в большинстве случаев регуляторные требования и старый херитейдж по операционной нагрузке на менеджера настолько высоки, что у него нет времени для продажи. Операционная цена инструмента, который мы выпускаем, очень высокая. Поэтому мы должны двигаться в двух направлениях. Первое: при снижении ставок снижается маржа. Мы больше не можем сидеть на марже в 6-7%.

Что касается костов на уровне банка, то и здесь мы должны проводить хорошую работу. Это второе направление. Cashless-политика, электронный документооборот с клиентом – все это снижает наш кост и повышает нашу эффективность. Синергия этих факторов позволит нам лучше работать с данным сегментом, в том числе – создавая отдельные направления, как, например, в Ощадбанке и у нас. В этом будет успех.

– Достаточно критично вы сказали о том, что во всех банках плохие кредитные системы. Сейчас я даю слово Елене Дмитриевой. Насколько доступными в следующем году будут кредиты для МСБ и что следует сделать Кабмину и Верховной Раде для стимуляции этого процесса, чтобы мы пришли к тем темпам роста, которые есть хотя бы в странах Восточной Европы?

Елена Дмитриева: Я не соглашусь с Русланом: банки не готовы сейчас снижать ставки по кредитам. Мы ожидаем повышения стоимости коммунальных услуг, который повлечет очередной виток инфляции. В этих условиях снижать ставки не совсем разумно, поскольку депозиты заменяются в течение полугода, а кредиты выдаются минимум на год. Соответственно, опустив ставку по кредитам, мы получим в итоге отрицательную маржу. Необходимо дождаться конца года – начала следующего, чтобы понять, есть ли предпосылки для снижения ставок. Снижение на 1-2%, к сожалению, не меняет ситуацию на рынке.

Если говорить о европейском рынке, то ставки там совсем другие. К такому мы придем очень не скоро.

Сегодня 75% желающих взять кредит в банки не идут. Основная причина – это процентные ставки. Бизнес не в состоянии эти ставки «проглотить». Чтобы достигнуть 12%, давайте подумаем, сколько времени должно пройти, сколько усилий должно быть затрачено, кроме маркетинговых методов.

– Руслан говорил, что в ряде стран ставки снижались государственным путем.

Елена Дмитриева: Замечательная идея. Но в нашей стране государство сегодня не готово спонсировать развитие МСБ. Если говорить о государственном регулировании, для начала следовало бы предложить даже не фондирование, а гарантирование кредитов, которые выдают банки. Это хорошо работает в Европейском союзе, но у нас не очень пока применимо. Об этом много говорят, но на самом деле система господдержки не работает.

– Вы могли бы привести примеры гарантирования сумм кредитов?

Елена Дмитриева: Например, в Польше создана программа, которая работает на уровне государственного банка. Госбанк выдает гарантии предприятиям МСБ, и это является обеспечением 60% кредитов, которые он берет. Максимальная сумма, если не ошибаюсь, – 1 млн евро. Стоимость такой гарантии: первый год – бесплатно, второй год – 0,5%. Это то спонсирование, которое может наше государство сегодня обеспечить для увеличения рынка кредитования МСБ.

– Спасибо. Андрей, расскажите о тех программах с низкими ставками, которые у вас есть сейчас. Как вы относитесь к идее гарантирования государством суммы кредита? Готовы ли вы обсуждать этот вопрос с Кабмином?

Андрей Стецевич: Наш банк не є прихильником ідеї отримання якихось додаткових преференцій на відкритому ринку від Кабміну окремо від усієї банківської системи.

Повернуся трохи назад. Я дуже радий з того, що банківська система оздоровлюється не лише тим, що викидає з ринку банки, які стали банкрутами, а й тим, що нарешті ті терміни, які фігурують на банківському ринку, стають тими термінами, якими вони мали б бути від самого початку. Ми говоримо про облікову ставку, про норму обов’язкового резервного покриття, про ті інструменти, які стримують чи стимулюють наявність грошової маси. Нагадаю, що рік тому інфляція в країні перевищувала 40%. Тож не може бути відсоткова ставка 5% за інфляції в 40%. Це все одно що гасити пожежу каністрою бензину.

Регулятор нарешті почав займатися тим, чим він має займатися. Якщо раніше рефінансування майже на 100% «витікало» через «дірки», це стимулювало попит на валюту і призводило до девальвації, то зараз ці речі майже неможливі. Регулятор справляється з цими завданнями і постійно декларує про таргетування інфляції, про те, що інфляція має бути виражена однозначним числом, а не двозначним.

Я не можу погодитися з колегою про неможливість зниження відсоткових ставок – вони справді йдуть вниз з невеличкою маржою до того рівня інфляції, який ми зараз бачимо. Це нормальне явище.

Що таке банк? Він є не найкращим інструментом для вкладника, щоб примножити гроші. Це місце, де можна зберегти гроші від інфляції. Є багато інших інструментів, де можна ці гроші заробити: фондова біржа, пенсійні приватні фонди та багато інших інститутів. Так  вийшло, що у нас банк є головним мірилом вкладення коштів.

Ще один момент мене насторожує – це те, що бізнес не готовий брати кредити, немає великого попиту на кредитування. Приміром, агробізнес лише на 20% фінансується кредитними коштами, а 75-80% коштів були знайдені внутрішньо, за рахунок капіталу клієнтів. Відповідно тут не працює та можливість заробітку, яка могла б працювати.

Ще один момент. Бізнес зараз часто розміщує гроші на депозитах. Це теж поганий, тривожний сигнал, бо бізнес перетворюється на рантьє. Йому простіше вкласти гроші під високу ставку, яка перевищує рівень інфляції, в банк, ніж вкладати у високоризикові проекти, оскільки ставка є досить прийнятною, щоб працювати з тією маржою і тією рентабельністю, використовуючи фінансовий інструмент, не вкладаючи гроші в бізнес.

Ми повинні чітко розуміти, що малий та середній бізнес треба підтримувати. Тут треба підключатися державі. Приміром, у 1980-і роки в Ізраїлі створювалися державні венчурні фонди, які інвестували у стартапи. Зараз банк не буде кредитувати стартап. А у нас менше 4% мікробізнесу в загальній структурі кредитного портфелю МСБ. В усьому світі усе навпаки. Найбільше ризиків зараз у великому бізнесі, далі йде середній, малий та мікробізнес. А мало б бути навпаки. Тут підтримка потрібна, бо мікро- і малий бізнес – як та дитина, яку треба підтримувати, поки вона усього не навчиться.

Ще така статистика нас вразила: лише 10% випускників університетів хочуть займатися бізнесом. Це теж ненормально. Треба стимулювати підприємницьку ініціативу. І тут за останні 1,5-2 роки зроблено багато. Зараз відкриваються дивовижні можливості для малого та середнього бізнесу. ProZorro дозволяє будь-якій компанії брати участь у тендерах. МСБ треба просто навчити користуватися цим інструментом.

Тепер щодо нас і дешевих ресурсів. Ми справді маємо фондування на рівні міжнародних банків, бо державний статус передбачає меншу ставку за користування ресурсом і менший ризик. Ми маємо фондування за рахунок міжнародних організацій. Європейський інвестиційний банк розробив кредитний продукт, якому вже два роки. Він достатньо популярний, дозволяє зменшувати відсоткову ставку і фондуватися у валюті. Але тут є проблема: міжнародні фінансові організації фондують у нас в доларах. Ми відкриваємо валютну позицію, і ми не можемо захеджувати ці валютні ризики. Ми отримуємо ці гроші у валюті, але вони можуть піти в економіку тільки в гривні. Чому вартість ресурсу дорожчає? Тому що банк вимушений вкладати у цю вартість девальваційні очікування. Інакше цей ресурс був би дешевшим.

У нас є чудова програма соціального партнерства під 5% у гривні. Але ми фондуємось під 2%.

Чудес не буває. Маржа буде зменшуватися, бо ростиме конкуренція. Зараз відкрилося багато ринків. Приміром, об’єм ринку енргоефективності оцінюється майже у таку ж суму, як уся банківська система України. Тобто є куди вкладати гроші. 2017 рік буде роком дуже активного розвитку цього сегменту. Концентрація зменшуватиметься, і ми будемо йти до реальної ринкової економіки з нормальною конкуренцією, а не тільки в банк.

– Дякую. Дуже цікаво. Назарій та Вадим, ви можете доповнити?

Назарий Билаш: Щодо тих змін, які відбуваються на ринку. Відбулося зменшення або зміна оподаткування агропідприємств, зокрема – в частині оподаткування ПДВ. Держава вже не відшкодовує ПДВ, і аграрії змушені думати, як розподіляти дохід від реалізації продукції у тих напрямках, куди вони хочуть інвестувати. Одним з об’єктів інвестування є купівля сільгосптехніки, будівництво нових елеваторів, обладнання, що дозволяє аграріям отримати податковий кредит з ПДВ і зберігати кошти, отримані від реалізації своєї діяльності. Також, купуючи техніку, вони підвищують ефективність свого виробництва, знижуючи собівартість. Будуючи об’єкти для зберігання зерна, аграрії інвестують також в час, вибираючи, коли краще їм продавати продукцію.

Стосовно кредитування стартапів скажу наступне. Є статистика, що з чотирьох стартапів виживає лише один. Але кошти, витрачені на реалізацію того одного стартапу, можуть окупитися 10 разів. Банки для вкладання коштів віддають перевагу бізнесу, який працює, показує певну динаміку доходів і має зрозумілу схему бізнесу.

Зараз є така нова тенденція: банк, працюючи з клієнтом, залучає додаткові компанії-партнери. Це і продавці техніки, і компанії-постачальники, які забезпечують клієнта оборотними коштами. Коли є банк, клієнт і партнер, який разом з клієнтом будує свій бізнес, це дає гарний поштовх до розвитку. Банк не зупиняється на одному клієнтові, він працює з іншими гравцями.

– Вадим, что нужно сделать, чтобы снизить стоимость кредитов?

Вадим Березовик: На прошлом круглом столе о депозитах мы отмечали, что есть устойчивая тенденция к снижению уровня процентных ставок, поэтому, я считаю, что сам по себе процесс снижения себестоимости ресурса так же позитивно будет отражаться на стоимости кредитов.

– Елена правильно сказала, что для нормального развития бизнеса, ставка должна быть хотя бы 12%, а не 27%, как сейчас. И такое постепенное снижение – 1-1,5% в год – слишком медленное.

Вадим Березовик: Я бы не ждал здесь каких-то чудес. Есть объективные экономические законы, которые говорят о том, что при сегодняшней себестоимости ресурсов, кредитного риска, который отбивает охоту очень дешево кредитовать, потому что после этого надо формировать резервы, – завтра ставка не станет дешевле.

Действовать нужно комплексно. Коллеги уже упоминали и государственную программу удешевления процентных ставок, и программу частичной компенсации банкам, которые занимаются данными программами. С одной стороны, сегодня приход международных финансовых организаций с дешевым ресурсом достаточно ограничен в силу рейтинга страны и осторожности иностранных инвесторов, за исключением госбанков, куда они идут. С другой стороны, в коммерческие банки они вряд ли пойдут с большими объемами финансирования, которое можно было бы направлять на кредитование.

Но главная прблема в другом. Все эти МФО приходят с той валютой, которая на сегодняшний день нами никак не контролируется, и мы не можем повлиять на завтрашний курс. Условно, получив дешевое финансирование на уровне, скажем, в 2% в долларах или евро, банк все равно должен будет хеджировать этот риск, потому что пока других инструментов нет. Соответственно, кредитовать сегодня в валюте никто не будет. Об этом свидетельствует уровень депозитных ставок в валюте – он стремится к нулю. В то же время у банков нет четкого механизма, когда можно взять доллар, прохеджировать его и выдать после этого какую-то гривну. Никто не будет брать курсовые риски на себя.

Поэтому остается господдержка тех или иных секторов экономики, в частности МСБ, путем предоставления компенсации части процентных ставок, госгарантий, а также льгот тем банкам, которые занимаются этим направлением. В ином случае процесс снижения процентных ставок будет поступательным. Перед кризисом, если вы помните, кредитование в гривне уже было и 12%, и 15%.

Нужно, чтобы экономика работала, чтобы инфляция была нормальной, чтобы ресурс можно было разместить надолго. А без долгого ресурса банк не сможет прокредитовать инфраструктурные проекты, не восстановится производство. Что сегодня происходит? Да, есть кредитование, но очень короткое – три-шесть месяцев. Даже если кто-то выдает длинные кредиты, в большинстве своем они с короткой оборачиваемостью, чтобы банк мог отследить, что происходит на рынке.

Только совместными усилиями мы сможем снизить уровень процентной ставки. Я думаю, что и пресса должна вести какую-то просветительскую работу. Если кто-то хочет депозитную ставку 20-25%, а кредит для компании – 15%, надо понимать, что банки не могут доплачивать за это.

– Вадим затронул сложную тему. Нужно ли государству компенсировать кредитные ставки – вопрос дискуссионный. Тут много коррупционных рисков, несмотря на то, что это может подлечить экономику, чтобы она вышла из стагнации. Я хотел бы акцентировать внимание на работе с международными финансовыми организациями. Насколько сейчас востребованы программы работы с МФО и какие тут есть плюсы и минусы?

Руслан Спивак: Райффайзен Банк Аваль имеет достаточно большой опыт работы с FI. В разное время возможность утилизации этих ресурсов была разной. Я соглашусь с коллегами, сейчас она почти минимальна, потому что валюту отдавать некуда. Есть проблема не только в ресурсе, с которым приходят FI сегодня, а и в требованиях, с которыми они приходят. Как правило, их рисковая политика основана на кредитной политике организации, к тому же накладываются собственные ограничения. Если есть потребность не только в ресурсе, но больше в технической помощи и расширении риска, то программа не работает. Большинство гарантий страхуют ту часть портфеля, где исторически уровень дефолта и так низкий. Мы не можем при помощи этой программы выйти в более рисковую часть портфеля.

Сегодня есть хороший опыт работы в агросекторе. Но основную добавочную стоимость от этих программ сегодня я вижу в том, что мы имеем хорошую техническую помощь от них, повышаем финансовую грамотность наших менеджеров, грамотность сегмента МСБ – за два года мы провели более 3 тыс. обучающих семинаров для бухгалтеров, финдиректоров, собственников. Причем когда мы делаем объявление о семинаре-тренинге, может прийти бухгалтер и сказать: «Я все знаю». Но узнав много новых нюансов, приводит и финдиректора, и собственника. Люди начинают понимать, что расстояние между действительно качественной формой финансового менеджмента компании и тем, где есть сегодня компания, очень большая. Это одна из возможностей.

Вторая возможность – это организация техпомощи непосредственно компании в виде грантов, которые могут покрывать ее определенные затраты. Это непрямые затраты – маркетинг, обучение и т. д. Это может стать источником соединения участия FI и банка.

Я соглашусь с Еленой вот в чем. Сегодня здесь присутствуют представители разных по размеру и влиянию банков. И каждого есть своя особенность. Если у крупных банков цена привлечения ресурса сравнительно ниже, они решают, куда разместить излишнюю ликвидность по определенной цене, которая ниже, чем у более мелких игроков рынка. Более мелкие игроки должны понимать, что у них костофанс выше, и времени, пока они его снизят и доведут до того, чтобы снизить ставки, больше. Нужно идти в более высокомаржинальные продукты, нишевые, но они хорошо работают.

Неплохое направление – факторинг. Если вы – небольшая институция, это может приносить хороший доход.

Госбанки и пятерка иностранных банков, которые сегодня могут помочь сегменту и дать более дешевый ресурс, со временем «потянут» более мелкие институции, но должно пройти время. «Локомотив» уже в движении. У банков есть излишняя ликвидность. Поэтому, я думаю, следует взять для примера лучшее из опыта FI других стран, которые прошли то же самое, что происходит сейчас у нас. Хотя глубина падения прошлого года, безусловно, беспрецедентна. И реакция компаний на шок тоже совершенно разная.

Когда ко мне обращаются FI и говорят: «Давайте сделаем какую-то программу», я отвечаю: «Давайте придумаем что-то, в чем я не буду использовать ваш ресурс, потому что гривну вы давать по разным причинам не можете, а если даже вы возьмете локально гривну, то ставка будет сравнима с основными банками, где есть рилейшнз с клиентом». Соответственно, если у тебя есть хомбэнк, то имиджево ты пойдешь и возьмешь какой-то лимит в UBRD или IFC, чтобы показать, что ты работаешь. Но там большой перспективы нет.

Поэтому скорее помогут повышение грамотности, техническая помощь, создание нишевых инструментов, в которых компетенции у банков нет. Рилейшнз-менеджеры могут создавать, например, нишевые команды. Это выбор каждой организации. Мне кажется, сейчас в сотрудничестве с FI больше перспектив, чем в подписании громких соглашений, когда далее идет утилизация этих договоров на 0,5%, потому что нашли компании, которым смогли выдать валюту. Здесь не должно быть иллюзий.

Сегодняшний наш опыт говорит, что сотрудничество с IFC создало рынок векселей. Мы начинали пять лет назад с рынка векселей для аграрного сектора в 20 млн грн, в этом году мы заканчиваем с цифрой 1,5 млрд грн. Рост прошлого года составил порядка 50% по сравнению с предыдущим годом. Но это тот инструмент, который имеет свою жизнь. Пока ставки высокие, вы придумали инструмент безресурсного финансирования, который дает клиенту более дешевый ресурс. Но если ставки начнут снижаться, возникает вопрос альтернативы, потому что перестанет быть выгодной уже эта форма.

Многие вопросы предстоит решить уже в следующем году. Он будет очень интересным с точки зрения интеллектуальности. Есть готовность клиентов к приему этого капитала, желание или нежелание сегодня развивать бизнес. И должна быть уверенность, что если ты выйдешь за определенный уровень доходности, то не станешь интересным для различных органов или крупных компаний, которые захотят тебя поглотить.

Если мы интеллектуально и технологически сможем повысить свое качество, то мы дадим очень много этому сегменту.

Назарий Билаш: У нас також є досвід роботи з компанією IFC. Агронапрямок ми фактично будували з нею. Це було і навчання наших працівників, які займалися агрокредитуванням, спільні тренінги для розвитку фінансової грамотності бухгалтерів і власників бізнесу. Це давало основні акценти, з яким пакетом документів клієнт має йти до банку. Зараз ми працюємо з IFC за програмою кредитування клієнтів ОСББ.

Майже уся наша лінійка продуктів побудована за допомогою IFC, ми розробили певний підхід банку до клієнтів. Ми виходимо з того, що банк повинен розуміти свого клієнта. Його потреби мають бути реалізовані.

Щодо обігового кредитування, то у нас є агрокредитна лінія, коли ми можемо дати фінансування на 18 місяців, виходячи з маркетингового року. Є розуміння циклічності роботи бізнесу.

Якщо говорити про документарне фінансування, є авалювання векселів. Ми працюємо з такими ключовими гравцями на ринку, як, скажімо,«Байєр». Також наші векселі приймаються ними до врахування.

З інвестиційного кредитування ми можемо пропонувати довгі кредити і фіксовану ставку на шість років на купівлю техніки.

У нас також є програма фінансування соціального підприємництва. Ми співпрацюємо з фондом ЮНІСЕФ. Фінансуємо клієнтів, які мають соціальну мету: покращення екологічних чинників, що є на ринку, забезпечення роботою людей, які мають певні соціальні труднощі тощо.

– Наскільки вони успішні?

Назарий Билаш: Вони є успішними, оскільки ми покращуємо обслуговування наших клієнтів і використовуємо той підхід, який був успішним в інших країнах.

– Вадим, что-то добавите?

Вадим Березовик: У нас пока нет опыта работы с МФО.

– Как вы оцениваете то, что происходит сейчас в Украине, и как это улучшает доступность кредитов для малого и среднего бизнеса?

Вадим Березовик: Я считаю, что экономический рост будет способствовать оживлению интереса банков к кредитованию малого и среднего бизнеса. Но я бы не зацикливался на выдаче кредитов как таковых. Мы работаем над безденежным финансированием деятельности – например, гарантийные операции. Они позволяют серьезно сэкономить стоимость финансирования собственного бизнеса, при этом не отвлекая какие-то деньги, потому что часто бывает так, что нужно предоставить в залог депозит либо банковскую гарантию. Также мы смотрим на зачетные схемы. У МСБ сегодня есть возможность быть услышанными банком, с которым можно все обсудить и выбрать для себя приемлемый вариант. Проблема не только в том, что себестоимость кредитов сегодня высокая, но должно еще быть понимание того, что лучше сделать, чтобы запустить тот или иной бизнес. Банки сегодня могут выступать консультантами, делиться опытом.

Андрей Стецевич: Щодо досвіду роботи з міжнародними фінансовими організаціями. Я згодний з Русланом, що горизонт подій розширюється, ми майже усі працюємо з короткими ресурсами. МФО дійсно надають доступ до довгих грошей, і це добре, бо збільшує можливості в рамках фінансування основного капіталу. Також я погоджуюся з тим, що міжнародні компанії позитивно впливають на роботу в частині технічної допомоги. Ми і наші колеги відкрили багато напрямків. Цей досвід приносить нам велику користь, оскільки збільшує матрицю і можливості для клієнтів.

МФО треба залучати до процесу «вирощування» клієнтів, тому що їх мало. Не тіште себе статистикою, що біля 65% ВВП формується малим і середнім бізнесом. Це неправда. Насправді МСБ вносить в економіку біля 15%. Решта – це держкомпанії або подрібнені великі корпорації.

МФО могли б відкривати малому і середньому бізнесу європейські ринки. Можна говорити про нішеві продукти в цілих секторах, де це корисно. І треба допомагати. ЄБРР зараз запускає програму центрів підтримки розвитку бізнесу. Їх треба об’єднувати під «парасольковим» брендом, де б той підприємець з моменту, коли він прийняв рішення, що хоче стати підприємцем, до моменту, коли він захоче цей бізнес продати, отримував підтримку. Це називається «горизонтальний супровід бізнесу». Ми зациклилися на банківському кредитуванні, але є багато способів кредитувати клієнта.

Тому клієнтів треба зараз вирощувати. Наголошую на цьму. Ми маємо відкривати їм ринки і давати можливість пережити «дитячу смертність». Пан Назарій говорив про чотири стартапи, а я знаю, що з десяти стартапів у дворічній перспективі виживає один. Вони мають пережити цей період, а потім укоріняться, стануть плодоносити, і усім буде добре.

Елена Дмитриева: Что касается МФО, то я согласна с Русланом полностью: в оценке технической помощи это бесценно, в оценке эффективности их фондирования – абсолютно бесполезно. Но сейчас даже доступ к технической помощи очень усложнился.

– Большое спасибо. Может быть, есть вопросы у тех, кто не сидит за круглым столом?

– (вопрос не слышен…)…

– Мене звати Сергій Кульгавий. Я представляю компанію – постачальника сільгосптехніки в Україну. Це і елеваторні комплекси, і комерційні автомобілі. Ми також забезпечуємо повний сервіс. Основним нашим фінансовим партнером є Кредобанк. Основними перевагами співпраці з Кредобанком є оперативність прийняття рішень і лояльність до клієнта.

– Спасибо. Я подрезюмирую. Кредитование малого и среднего бизнеса в Украине набирает обороты. Участники круглого стола согласились с тем, что в следующем году ставки по кредитам будут снижаться и доступность этих кредитов будет выше ввиду дальнейшего постепенного оживления экономики. Международные финансовые организации работают с украинскими банками, что помогает улучшать процесс и документальную подготовку операций. В целом это улучшит кредитование малого и среднего бизнеса. Спасибо всем за внимание! До новых встреч! 

Подписывайтесь на финансовые новости FinClub в соцсетях Twitter и Facebook.