• Динамика ставок по депозитам с начала года. Анализ ситуации на рынке.
• Ключевые факторы, которые будут влиять на доходность депозитов летом. Риски 2018 года.
• Варианты "удлинения" срока вкладов (прогрессивная ставка, более высокая доходность вкладов на срок от 6 месяцев, отказ от краткосрочных вкладов до 3 месяцев, пр.).
• Вклады в валюте: заработать или доплатить? Как будут меняться ставки по депозитам в валюте?
• Прогноз ставок на осень-2018.

В мероприятии участвуют:

Стенограмма круглого стола «Как заработать на депозитах летом?»

Модераторы круглого стола – управляющий партнер «Финансового клуба» Руслан Черный и специальный корреспондент Виктория Руденко.

Руслан Черный: Добрый день! «Финансовый клуб» продолжает серию круглых столов на важную финансовую тематику. Сегодня наша тема – «Как заработать на депозитах летом?». Мы видим, что банки начинают снижать депозитные ставки. Поговорим о ключевых факторах, которые влияют на ставки по депозитам, и о том, чего стоит ожидать украинцам.

Сегодня мы круглый стол проведем с моей коллегой Викторией Руденко. В дискуссии будут принимать участие: Андрей Киселев – председатель правления Банка Форвард; Дмитрий Замотаев – начальник департамента розничного бизнеса банка «Глобус»; Юлия Фролова – и.о. председателя правления банка «Альянс».

Виктория Руденко: Я хочу начать круглый стол с задачки. Представьте, что у каждого из вас есть 100 тыс. грн, и вам их нужно приумножить до конца этого года. В какие депозиты вы бы их разместили? Цель – получить максимальную прибыль в декабре этого года. И поясните, почему именно такие инструменты вы выбрали.

Андрей Киселев: Большое спасибо за приглашение. Депозиты – это своеобразная магия, нет одно-, двух-, трехфакторных моделей. Депозиты в банке – это не самоцель. Банк привлекает депозит, чтобы дальше с ним производить всевозможные операции. Много ума для этого не нужно. Давай ставку, и ты деньги получил. Очень важны факторы стоимости и срочности ресурса, особенно сейчас, когда Нацбанк очень жестко смотрит на сбалансированность сроков привлечения и размещения ресурсов. Важен фактор валютности. Если ты не несешь курсовые риски, то, конечно, твоя модель устойчивая. Если у тебя портфель в валюте, а выдаешь ты кредиты в гривне, то, скорее всего, возникнут нюансы. Во всяком случае, 2009 и 2014 годы многому научили банкиров.

100 тыс. грн – почем эти деньги, и на какой срок они принесены? Такая сумма для наших 18 отделений – это вопрос двух месяцев привлечения этого ресурса. Важно то, почем ты получишь эти деньги. Если ты их получаешь ниже «ватерлинии», а это на сегодня учетная ставка Нацбанка – 17%, то у тебя есть лучшая в мире возможность купить ОВГЗ и депсертификаты НБУ по его учетной ставке. Ты размещаешь деньги, несешь риск по этим суверенным бумагам.

Если ты выше «ватерлинии», то тут ситуация сложнее. В нашей стране, во-первых, важна сезонность и то, когда ты эти деньги получил. Во-вторых, важно, получим мы следующий транш МВФ или нет. Если нет, тогда неизвестно, каким будет курс. Это не поддается никакому прогнозу. Третий фактор – какие инструменты выбрать по размещению этих 100 тыс. грн по срочности. Все мы знаем, что идет нарастание ставок во втором полугодии, пиковые значения – в декабре, и в январе ставки падают. Если у тебя этот ресурс больше, чем шесть месяцев, конечно, правильно в гривне разместиться как минимум до конца I-II квартала и оформить те ставки, которые сегодня есть, в рамках Фонда гарантирования. Тогда ты получишь максимальный эффект до конца I-II квартала. С другой стороны, если у тебя ресурс короткий, ты сможешь разместить эти деньги коротко и много не заработаешь.

Юлия Фролова: Мы недавно на рынке розничного банкинга, и изучали ожидания населения Украины. Видим, что люди готовы нести деньги даже в те банки, которые не являются ведущими. Если отвечать на поставленный вопрос, то все макроэкономические волны стимулируют физическое лицо купить доллары. Но наша цель ­ привлечь клиента к нам, создать подушку из привлеченных средств. Поэтому как вариант я бы рассматривала размещение на валютном депозите, и это я вижу в структуре привлеченных средств. Люди не боятся, размещают средства, если они подпадают под гарантии Фонда гарантирования. И скорее всего, 6-12 месяцев, чтобы зафиксировать те ставки, которые сегодня есть. Валютные депозиты – это выход.

Руслан Черный: Спасибо. Дмитрий, как вы поступите с деньгами?

Дмитрий Замотаев: При размещении я бы больше посоветовал ориентироваться на национальную валюту. Ставки по иностранной валюте приближаются сейчас к нулю. Мы близки к тому, что депозит в иностранной валюте будет заменой аренды сейфа. Ведь за сейф клиент платит, а сдав деньги на депозит в банке, он дохода как такового не получает, и все, на что клиент может рассчитывать, – это курсовая разница. С точки зрения курсовой разницы депозит не очень подходит. Тогда деньги нужно держать в кэше либо иметь к ним свободный доступ, чтобы «поймать» пик по курсу и получить максимальную выгоду.

Депозит в нацвалюте я бы разложил на две составляющие, потому что, во-первых, к концу года ставки у нас стандартно увеличиваются. И если депозит размещать сейчас, то – до шести месяцев, чтобы потом по максимально возможной ставке его переразместить до конца года и максимизировать ту прибыль, которая есть. С начала осени начинают расти.

Руслан Черный: Спасибо, Дмитрий. Мы помним, что еще год назад во всех почти банках депозитные ячейки были забиты. Сейчас тенденция обратная. Кому-то нужен кэш, и он будет держать его в ячейке. Но мы видим возвращение доверия людей к банковской системе, деньги они снова несут на депозиты. Депозитная база только за этот год выросла на 2-3%. В основном, банки все-таки стараются не брать валюту и ставят на нее самые низкие ставки. Скажите, что сейчас преобладает на депозитном рынке? На что направлены пожелания людей?

Дмитрий Замотаев: Вы правильно сказали, что восстановилось доверие, и деньги перетекают из ячеек непосредственно в депозиты. Если посмотреть на прирост депозитного портфеля, то мы увидим, что нацвалюта существенно преобладает по сравнению с иностранной. За четыре месяца прирост в иностранной валюте составит $150 млн на фоне прироста в нацвалюте свыше 25 млрд грн. В первую очередь это продиктовано политикой банков по процентным ставкам, когда процентные ставки по депозитам в нацвалюте банки предлагают на уровне 15-16% годовых. Ставки по депозитам в иностранной валюте – 2,5-3%, что для клиента неинтересно с точки зрения получения прибыли.

В начале этого года мы продолжили тренд конца прошлого года – ставки снижались всеми банками синхронно. При этом первое повышение ставки Нацбанка, которое прошло в конце января, как-то эту тенденцию не переломило, а второе повышение учетной ставки в начале марта уже окончательно сломило тенденцию – ставки начали понемногу подрастать и фактически вернулись к старту 2018 года. Сейчас мы ожидаем, что они заморозятся на данном уровне, поскольку приближается лето, пора отпусков, снижение активности. С осени, возможно, будет повышение процентных ставок.

Руслан Черный: Получается, что ставки должны были продолжать падать с начала года, но это падение Нацбанк остановил повышением учетной ставки.

Дмитрий Замотаев: Мы видели, что идет замедление снижения до второго пересмотра учетной ставки. Теперь уже все банки приняли решение, что они не двигаются в сторону снижения. И по статистике было заметно, что с каждым месяцем с начала года за счет снижения ставок прирост депозитного портфеля в банковской системе тоже замедлялся. За апрель прирост депозитного портфеля был очень близок к приросту за предыдущие три месяца.

Руслан Черный: То есть украинцы должны благодарить Нацбанк за то, что они могут больше заработать на депозитах, но также могут и винить Нацбанк за то, что кредиты у нас не будут дешеветь.

Юлия Фролова: С учетом роста учетной ставки это является следствием борьбы Нацбанка с инфляцией прежде всего. За первый квартал темпы инфляции 14% продолжают расти, и я не думаю, что ставки по депозитам в нацвалюте 14-15% являются инструментом получения вкладчиком инвестиционного дохода. Поэтому депозиты перестают быть инструментом заработка, а только инструментом сохранения денежных средств. Я думаю, что ожидания вкладчиков больше направлены на сервис банковского учреждения. Конкурировать банки будут прежде всего в этом, а не в процентной ставке. Удачный опыт коллег с иностранным банком показывает, что при нулевых ставках возможно увеличение портфеля валютных вкладов.

Руслан Черный: Очень интересно. То есть получается, что ставки у нас не стремятся к нулю, как в Европе. Из-за инфляции у нас сейчас либо нулевая, либо отрицательная ставка по депозитам. Андрей?

Андрей Киселев: Повторю, что не очень люблю тему депозитов, потому что нет однозначных решений.

По последней статистике депозитных вкладов мы можем четко увидеть, что ставки больше 11% ни один банк не дает. На основании этого можно сказать, что эти банки не испытывают потребности в ресурсе, у них есть альтернатива получения денежных средств за счет остатков юрлиц, за счет возможности привлечения денег от материнских банков. Эти банки не готовы давать больше, чем 10-11% годовых.

Вторая категория банков – госбанки. Я не понимаю их ставки – 12,5% у Ощадбанка и 14,5% у Укргазбанка.

Третья группа банков – это те, которые активно кредитуют, находятся в одинаково тяжелой ситуации ликвидности, и ресурс им брать неоткуда, только с внутреннего рынка. Это банки розничные.

В нашем банке мы делим вкладчиков на три категории. Первая – это клиент, у которого есть ежемесячный доход, и он аккумулирует определенную сумму денег. Это клиент, который хочет каждый месяц пополнять свой размещенный вклад, а потом покупать на эти деньги квартиру, землю и т.д. Такой клиент нам не очень интересен, с ним опасно связываться под 17% годовых. Если индекс инфляции и ставки будут такими, как говорит Нацбанк, – в районе 10% годовых, и ты имеешь дело с таким клиентом и не ограничиваешь его пополнение, то когда у тебя наступит «светлое будущее» и надо будет снижаться, ты снизиться не сможешь. Будут пополняться вклады под 17% годовых, и ты будешь вынужден брать ресурс на рынке значительно дороже, чем на рынке.

Мы такого клиента тоже ждем в нашем банке, но ограничиваем пополнение от первоначальной суммы – не более чем в пять раз от первоначальной суммы. Если снизится значительно рынок, мы сможем брать этот ресурс по стоимости, превышающей рынок в несколько раз.

Вторая категория клиентов – это мелкие капиталисты. У них есть $100-200 тыс., и они хотят получить возврат на инвестицию. Этот клиент тоже для нас не очень хороший, потому что у него нет совершенно никакой лояльности к банку. Ему нужны индивидуальные условия, он съедает наше время. Такие все-таки не являются для нас приоритетными клиентами.

Третий клиент ежемесячно получает проценты и живет на них. Он нам интересен. Его вклад составляет 50-100 тыс. грн. Как правило, вклады он размещает в нескольких банках, и они гривневые. Хотя такой клиент тоже «легкий на крыло». Сервис для него, безусловно, тоже важен.

В этой ситуации основным моментом является получение того клиента, которого хочет банк. Всем ты мил не будешь, но найдя своего клиента, построив с ним отношения, стараясь понять его потребности, можно и нужно строить с ним долгосрочные отношения.

Руслан Черный: Я помню, когда Нацбанк закрывал схемные банки один за другим, под ним проходили постоянные митинги. И я видел на них одни и те же лица. 50% вкладчиков в этих банках – это были одни и те же люди. Я спрашивал: «Как?...». Мне отвечали: «Ставка». Я понимаю, что для клиента важны две вещи: ставка и насколько близко отделения.

Виктория Руденко: Мы проанализировали ставки в трех ваших банках. Андрей, у вас максимальные ставки по сравнению с вашими коллегами. Насколько вам удается перебить госбанки, которые сейчас, по версии Нацбанка, лопатой гребут деньги вкладчиков, и у них максимальный приток средств на депозиты?

Андрей Киселев: Я думаю, что мы составляем очень серьезную конкуренцию госбанкам: у нас 18 отделений и 1,4 млрд грн пассивов. Мы маленький банк, который работает сугубо в своем сегменте и со своими клиентами. У нас годовая ставка – 13%, поэтому мы не намного выше госбанков. Сегодня ключевой фактор – не наличие ресурса, а его стоимость. У тебя есть бизнес-модель, финансовая модель, стоимость размещения твоих пассивов, риск, при котором ты размещаешь свои пассивы. Все это очень влияет на то, какую цену ты можешь максимально себе позволить на привлечение ресурса. Если у тебя финмодель позволяет привлекать ресурс под 13%, и выше ты не можешь себе позволить, то ты должен понимать, что иначе надо повышать цену на кредитных операциях. А там тоже довольно агрессивная среда.

Ключевыми являются стоимость ресурса, срочность и валютность его.

Виктория Руденко: А теперь вопрос к Юлии и Дмитрию. У вас ставки на уровне средних. Что сейчас для клиента важно в плане сервиса при открытии депозита? Чем сейчас банки «Альянс» и «Глобус» могут привлечь клиента на рыночные ставки?

Юлия Фролова: Мы свою небольшую сеть сформировали в 2017 году, до этого были сугубо корпоративным банком. Сейчас меняем свою стратегию в сторону универсализации. Делаем первые шаги в рознице.

Как ни странно, с 1992 года банк не был членом ни одной из платежных систем. Теперь мы стали ассоциированным членом MasterCard. Организовываем сейчас полноценную работу кол-центра. Работаем над дистанционными каналами обслуживания – мобильным банкингом.

Линейка депозитных продуктов была создана максимально широкой, чтобы любые пожелания клиента были учтены. Обычно банки сосредоточены в трех классических моделях: классический вклад, в конце срока; ежемесячный; и вклад, который позволяет свободно обращаться с деньгами, получая повышенный процент. И комфортность отделения тоже очень важна, у нас отлично вышколенный персонал.

Руслан Черный: Небольшое отступление сделаю. Вы не конкуренты госбанкам, но каждый из банков, присутствующих здесь, вошел в нашу десятку лучших депозитов в исследовании «50 ведущих банков Украины». Там мы учитывали в том числе условия и прирост. Насколько я помню, в «Альянсе» рост депозитного портфеля был на 2,5 тысячи процентов.

Юлия Фролова: Мы стартовали практически с нуля. Региональная сеть представлена сейчас не только в Киеве, но и активно работают точки продаж в регионах. Мы плотно работаем с топ-менеджментом наших корпоративных клиентов в том числе.

Руслан Черный: Вы хотя и небольшой банк, но ваши продукты вполне могут конкурировать с госбанками. Дмитрий?

Дмитрий Замотаев: Почему клиент нас выбирает? Во-первых, мы стали понятными для клиента. Им понятна бизнес-модель банка. Мы не пылесос денег, которые непонятно куда деваются. Клиент понимает, где банк зарабатывает ту маленькую долю денег, которые потом выплачиваются в виде депозита. Это имидж банка, который показывает, где мы берем деньги, куда они вкладываются, и за счет чего банк в итоге позволяет себе предлагать клиенту те или иные проценты.

Второй момент – это сеть отделений, их доступность для определенного круга лиц. Наше 31 отделение позволяет нам довольно качественно обслуживать находящихся рядом клиентов.

Третий момент – это сервис, качество услуг. С конца 2016 года мы особое внимание уделяем скорости обслуживания клиента. И наши приросты говорят о том, что здесь мы сделали шаг вперед. Клиенты это ценят и рекомендуют нас своим коллегам, знакомым.

Виктория Руденко: Еще одна особенность нынешнего года: за I квартал рекордно выросла доля вкладов на шесть месяцев – 42,2%. Это впервые за все время наблюдений банков. С одной стороны, очевидно, что банки предлагают такие вклады, чтобы в будущем соответствовать новому коэфициенту LCR. Как вам это удается? Что вы делаете, чтобы «шесть месяцев плюс» стали реальностью?

Дмитрий Замотаев: У нас ситуация даже чуть лучше, чем шесть месяцев. Мы активно работаем на рынке авто- и ипотечного кредитования, и для нас краеугольным камнем является длина ресурса. С конца прошлого года мы для себя выбрали логику работы с депозитами с точки зрения увеличения длины ресурса. За последние четыре месяца у нас довольно хорошие результаты. У нас более 67% вкладов в национальной валюте привлекаются на срок от года и больше. В иностранной валюте этот показатель у нас 48%. А иностранная валюта не является для нас ключевым таргетом. Мы стараемся клиентов ориентировать не только на депозиты свыше года. Порядка 30-32% депозитов в национальной валюте мы оформляем на срок два года. Все для клиента в первую очередь регулируется процентной политикой.

Виктория Руденко: Небольшое уточнение: а не видите ли вы рисков для себя в том, что вы ставку нынешнюю фиксируете на два года, учитывая, что есть все предпосылки для снижения ставок?

Дмитрий Замотаев: Действительно, такой риск существует. Мы понимаем, что сейчас уже не будет столь стремительного изменения процентных ставок, и мы готовы брать на себя риски и давать возможность клиентам размещать данные депозиты на столь долгий срок.

Юлия Фролова: Думаю, что в предыдущие годы на сроки размещения депозитных вкладов влияла все-таки политическая нестабильность и достаточно большая волатильность на валютном рынке. Было много перемещенных лиц, они определялись с местом жительства – это достаточно большой удельный вес клиентов. Сейчас, в принципе, ситуация в Украине стабилизировалась. Все ожидают выборов.

При этом с учетом тенденции в зарубежных банках с иностранным капиталом на снижение депозитов в валюте, на применение нулевых ставок хочется сейчас 3-5% закрепить в валюте на долгую перспективу. Банки пересмотрели депозитные программы и акцент делают на шесть-девять месяцев. Поэтому мы стимулируем клиента обращать внимание на эти вклады. 80% вкладов – именно на 9-12 месяцев.

Виктория Руденко: Некоторые банки – ваши коллеги отказались от вкладов даже до трех месяцев. Как вы считаете, такой шаг оправдан в депозитной политике?

Юлия Фролова: В зависимости от активов этих банков. Бизнес-модель должна быть однозначно устойчивой. Лучше сбалансировать показатели, чем краснеть перед вкладчиками.

Андрей Киселев: С точки зрения банка вообще и пассивов в частности в последние годы появилось много изменений. Внесено изменение в Гражданский кодекс, по которому клиенты не могут забрать деньги до того момента, который указан в договоре. Если раньше было довольно-таки призрачное понимание срочности вклада, то с 2015 года банки могут управлять своей ликвидностью, срочностью своих пассивов, и можно говорить о срочности вкладов.

Со стороны Нацбанка сегодня введен новый показатель – сбалансированность кредитного портфеля и пассива, который у тебя есть. Если у тебя кредитный портфель живет полтора-три года, а пассив – три-шесть месяцев, то ты просто не будешь выполнять этот показатель. В ближайшее время Нацбанк будет очень четко контролировать выполнение этого норматива. Поэтому сегодня правила диктуются прежде всего бизнес-моделью. В бизнес-модель входят два ключевых фактора с точки зрения пассивов: стоимость ресурса и его срочность. Все банки будут строить, исходя из этого, свою бизнес-модель.

Как брать этого клиента? Если небольшие банки будут пытаться бороться с крупными банками, у которых по 100-300 отделений, – это путь в никуда. Сейчас удивительное время, когда у банка еще есть возможность найти свою модель, своего клиента, выстроить с ним какие-то отношения. Важно для этого клиента наличие отделений рядом, их работа 24/7.

Один из ключевых моментов – это цифровая подпись. Сейчас клиент может подписать любой документ удаленно. Однажды пройдя идентификацию, открыв мобильный и интернет-банк, может без проблем делать транзакции со срочного счета на текущий. Сейчас важно взять именно того клиента, которого ты хочешь. Если клиенту важно, чтобы рядом были отделения, то, наверно, это не твой клиент.

Руслан Черный: Скажите, а какой самый длинный депозит в ваших банках?

Андрей Киселев: Если говорить о двухлетних депозитах, то если все случится так, как обещает Нацбанк и Минфин, ресурс, который мы берем, будет очень дорогим, и удешевить его не получится.

Руслан Черный: Но вы затронули сейчас очень важную тему: Нацбанк борется со снижением гэпов – разрывов между активами и пассивами. Если вы берете деньги на длинный срок, вы их сразу вкладываете. Клиент, получивший кредит, тоже имеет фиксированную ставку. Вы себя на будущее обезопасили и не несете убытков.

Андрей Киселев: Согласен с вами. При условии, что у тебя кредитный портфель тоже живет два года. Если чайник в кредитном портфеле живет четыре месяца, наличный кредит – шесть месяцев, а карточный кредит – полтора года, то получив два года ресурс дорогой, этот кредитный портфель вымоется, и ты должен будешь конкурировать на стороне кредитного портфеля с другими банками. Ты просто убиваешь свою бизнес-модель, у тебя процентные расходы не уменьшаются, а по доходам процентным ты резко падаешь. Поэтому в данном вопросе надо быть очень осторожным. Длинный ресурс – это скорее риск, чем какое-то преимущество – это первый фактор.

Второй фактор – текущие деньги размывают срочный ресурс и позволяют в целом удешевить депозитный портфель. Потому что даже если максимальные ставки по текущим деньгам составляют порядка 10% годовых – это очень дорого. В среднем – 6-7% годовых. Если ты берешь годовой ресурс под 13-15% и размываешь его за счет текущего ресурса, средняя медиана у тебя получается дешевле. Очень важно сфокусироваться на том, что тебе нужно. Нам нужны стоимость пассива и срочность пассива, сбалансированные с кредитным портфелем.

Юлия Фролова: У нас не два года, чуть меньше. Все-таки наибольшее размещение – на 12 месяцев.

Дмитрий Замотаев: У нас аналогично – два года, как у коллег, порядка 30% оформляется на такой срок. В отличие от коллег, мы фокусируемся прежде всего на выдаче длинных кредитов – автокредитов и ипотеки, что позволяет эти разрывы, которые потенциально возможны, максимально нивелировать. Жизнь ипотечного или автокредита короче тех сроков, которые клиенты берут, что позволяет нам с рисками справиться.

Виктория Руденко: Я хотела бы вернуться к вопросу прогнозов. В следующий четверг у нас заседание в Нацбанке, ждем новое решение по учетной ставке. Готовы ли банки в случае сохранения нынешней учетной ставки подтягиваться к ней, либо эти ставки для вас – потолок, и вы не рассматриваете возможности их повышения, а в лучшем случае это сохранение их на нынешнем уровне?

Руслан Черный: Ваше личное ощущение по поводу того, что вы будете делать со ставками летом?

Андрей Киселев: Сейчас не сложно привлечь ресурс: давай ставку, и принесут деньги. Важно, куда деть этот ресурс. Мы не видим возможности увеличения ставок по кредитам, которые мы выдаем. Там тяжелая конкуренция. Карточный клиент очень продвинутый, он отслеживает, сколько он переплачивает за этот вклад. Целевые кредиты все выгашаются в грейс-период.

Руслан Черный: Но это очень хорошие клиенты. С ними у вас не будет проблем с возвратностью.

Андрей Киселев: С одной стороны – да. С другой – этот клиент несет значительный операционный расход, потому что он очень маленький и требует больших усилий по выдаче, обслуживанию, коллекшену. С точки зрения обслуживания этого портфеля проще выдать один кредит, имея одного корпоративщика, одного юриста и одного кредитчика, которые выдали этот кредит. Ты по сути получил портфель.

Руслан Черный: Мы видели банки, которые так поступали, и они сейчас находятся в Фонде гарантирования.

Андрей Киселев: Согласен, с одной стороны. Но важна модель: какого ты хочешь получить кредитного клиента. Мы подстраиваемся под текущую ситуацию на рынке. Госбанки имеют 2-3 тысячи отделений, а, например, самый большой коммерческий Райффайзен Банк Аваль – 500. Три госбанка оккупируют первые пять позиций по отделенческой сетке. В большинстве населенных пунктов есть только Ощадбанк и ПриватБанк. В таких условиях банки, имеющие 20-30 отделений по стране, не могут диктовать свои условия рынку. Мы только можем формировать какие-то предложения, чтобы клиент от нас не уходил, если мы не хотим терять кредитный портфель. Я не вижу на сегодняшний день возможности получить какие-то дополнительные бенефиты и каким-то образом сократить риски по кредитному портфелю. Есть объективная цена кредитного портфеля, и дороже мы просто не будем брать ресурс. Дешевле будет не брать ресурс и не выдать этот кредит.

Юлия Фролова: Можно сказать, что прогнозы больше склоняются к сохранению уровня ставок до конца года, тем более что другие инструменты, которые есть на рынке, и макроэкономические индикаторы Нацбанка повышают цену привлечения. Очень популярны сейчас ОВГЗ, депозитные сертификаты. Пока нет возможности кредитовать по высоким ставкам, нужно сохранить ту ресурсную базу процентной ставки, которая есть сейчас.

Дмитрий Замотаев: До начала осени ставки будут оставаться такими же либо будет небольшое снижение. Далее возможно повышение ставок в нацвалюте – не более 0,5%. Если госбанки выберут для себя политику повышения или понижения ставок, то это однозначно отразится на нас – небольших игроках.

Руслан Черный: Сейчас мы не видим рекламы депозитов вообще. Накануне лета мы обычно активно обсуждаем эту тему. Доверие вкладчиков где-то восстановилось, они несут к вам деньги, и вы спокойно за этим наблюдаете. Может быть, стоит акцентировать внимание на увеличении сроков депозитов и вернуться к докризисным. Вопрос снижения разрывов между активами и пассивами Нацбанк ставит достаточно правильно. Как вы считаете, какие нужны бонусы и программы, чтобы люди больше несли деньги на более длинные сроки?

Дмитрий Замотаев: Мы приняли решение, что готовы на два года клиентов максимально стимулировать размещать средства. Что касается размещения на более длинные сроки, нам нужно понимать, насколько этот вопрос будет урегулирован МВФ. А также в преддверии выборных баталий волатильность повышается, клиенты начинают вести себя более нервно, осторожно. Сами клиенты не могут размещаться на год-два.

Юлия Фролова: Наши бизнес-модели кредитования целевых программ еще не предусмотрены. Поэтому такого сильного дефицита длинных ресурсов не испытываем. Удлиняться, однозначно, нужно, но на принятие решений клиентов больше влияют политические факторы. Также на «длину» повлияет и то, что Фонд гарантирования повысит гарантированную сумму выплат.

Андрей Киселев: Основным моментом все-таки служит планирование. Согласно плану Нацбанка на его сайте, в ближайшие пять лет учетная ставка будет снижаться до 5% годовых до 2020 года. Многие вещи будут вносить свои коррективы в этот процесс, но базовая ставка будет снижаться, количество игроков будет сокращаться. По мере сокращения игроков конкурентная борьба будет снижаться.

Еще один фактор – это аппетит банков к риску и насколько они будут готовы кредитовать. Если банки будут готовы наращивать кредитные портфели, будет более ожесточенная борьба за ресурс.

С учетом всего этого очень рискованно брать ресурс на год, а тем более на два. Во-первых, клиент, не очень готов к этому. И если учетная ставка будет действительно 5%, и инфляция в этой стране будет 5%, то ставки по депозитам не будут превышать 7-9% годовых. И набрав сегодня ресурс под 16-17% годовых на два года и более, конечно, ты будешь не конкурентен.

Руслан Черный: У меня большие сомнения, что в течение пяти лет ставка снизится ниже 9%. Это хорошие ожидания, но исходя из реалий нашего рынка, не видно, какими инструментами этого можно достичь.

Виктория Руденко: Есть планы поднять гарантированную сумму до 400 тыс. грн. Как это отразится на депозитном рынке и насколько фактор гарантии в 200 тыс. грн является сейчас для клиента основополагающим при размещении вклада?

Руслан Черный: Я думаю, что будут внесены изменения в закон о Фонде гарантирования. Мы сейчас обсуждаем вопрос о том, что при повышении гарантированной суммы, может быть, до 1 млн грн человек не будет получать возмещение процентов.

Дмитрий Замотаев: Понятно, что повышение суммы гарантирования окажет влияние именно на концентрацию сумм. Клиенты будут иметь возможность не дробить суммы при размещении, а собрать все вместе в одном банке. Мы по портрету нашего клиента видим, что люди выбирают наш банк как основной и держат у нас свои относительно небольшие средства, и вряд ли какие-то суммы будут перетекать от нас в другие банки или наоборот.

Юлия Фролова: С учетом конкуренции с госбанками, я думаю, повышение гарантированной суммы малым банкам позволит увеличить темпы привлечения, потому что уровень ставок однозначно будет выше, чем у госбанков. Еще не все вкладчики из числа пострадавших вернулись в банковскую систему.

Руслан Черный: Действительно, вернулись еще не все. Когда Дмитрий сказал, что вырос объем валютных депозитов на $150 млн. Я помню, в декабре 2013 года из одного банка с иностранным капиталом за две недели вынесли $300 млн. Эти деньги до сих пор еще не вернулись в страну.

Андрей Киселев: Вопрос Фонда гарантирования – очень сложный. Если увеличится сумма покрытия, то заплатят за это коммерческие банки, будут увеличены взносы.

На сегодня до 60% всей ресурсной базы находится в госбанках. Как сказала Маргарет Тэтчер, «нет никаких государственных денег, есть деньги налогоплательщика». Налогоплательщики платят за гарантирование всех вкладов.

В нашем банке сейчас средняя сумма вклада – 80 тыс. грн, и мы следим за тем, чтобы эта сумма не росла, потому что это называется диверсификацией клиентской базы и кредитного портфеля. Если от нас уйдет клиент с вкладом, например, 800 тыс. грн или 800 млн грн, мы не будем знать, что делать. И будет ли модель банка более устойчивой, если будет сумма гарантирования – 400 тыс. грн, я очень сомневаюсь. Рост концентрации суммы на одного вкладчика увеличивает риск потери портфеля с выходом каждого этого вкладчика.

Руслан Черный: Абсолютно с вами согласен. Мало кто знает, что причиной падения банка «Родовид» в свое время стало то, что в один день туда пришли 20 депутатов и забрали все свои депозиты. Согласно нашему исследованию «50 ведущих банков Украины», у нас до 200 тысяч человек с достаточно большими вкладами, которые они держат в украинских банках. Тяжело представить, что эти люди будут бегать между банками. Вы правильно говорите, что клиенты с небольшими суммами составляют как раз большую проблему для банков. Все-таки увеличение суммы гарантирования даст спокойствие как раз этим 200 тысячам человек, и только для них это и делается. Но это спокойствие не только для них, но и для вас. И вы понимаете, что количество таких клиентов не должно быть слишком большим, чтобы диверсификационный портфель помогал вам устоять в следующих кризисах.

Если нечего добавить, будем резюмировать. По сути, депозиты в банковскую систему возвращаются, и процесс, я думаю, будет продолжаться. Депозитные ставки этим летом, к сожалению для клиентов, повышаться не будут. Скорее, возможна тенденция к снижению, поэтому значительно заработать на депозитах у украинцев не получится.

При этом стабильность их сбережений будет сохранена в действующих банках. Не все банки с украинским капиталом понимают свою бизнес-модель и как они будут существовать здесь далее, и какой-то из них решит сдать лицензию. Мы не ожидаем каких-то шоков, и это отразится в том числе на депозитной базе. Она будет увеличиваться, несмотря на то, что ставки по депозитам в этом году будут те же. На этой позитивной ноте мы закончим сегодня. Большое спасибо!

Подписывайтесь на новости FinClub в Telegram, Viber, Twitter и Facebook.