– Как коронавирусный карантин повлиял на подготовку к сплиту, который состоится 1 июля? Сможет ли НБУ сделать этот переход безболезненным для небанковских учреждений?

– В период карантина НБУ не пересматривал свои планы, и «сплит» уже готов на 90%. Мы полностью вписываемся в наш график получения функций от Нацкомфинуслуг. Работа кипит по всем направлениям.

Первое – мы показали рынку свое видение будущей работы и регулирования. Мы опубликовали шесть «белых книг» по основным сегментам небанковского рынка. Это наши путеводители. Ключевые идеи документов лягут в основу готовящихся законопроектов и регуляций.

Второе – мы внесли изменения во внутреннюю структуру Национального банка. Провели открытые конкурсы на должности руководителей вновь созданных департаментов, сейчас победители конкурсов проходят необходимые формальные процедуры. Параллельно мы укомплектовываем персоналом профильные подразделения.

Третье – продолжаем работу с отчетностью небанковского рынка. Свыше тысячи компаний уже протестировали подачу отчетности и прошли регистрацию на нашем сайте.

Еще остается ряд технических вопросов, но для меня важно, чтобы мы по сути и по процессам были готовы к «сплиту». Мы теперь «чувствуем» небанковский рынок не только в плане подготовки концепций, но и в плане работы с «живыми» компаниями. И с 1 июля готовы к выполнению новой для себя функции.

– Нацбанк в связи с карантином и рецессией экономики ослабил регуляторные требования к банкам, перенес на неопределенный срок введение ряда новых требований. Стоит ли и небанковскому рынку ожидать каких-то послаблений текущего регуляторного режима?

– Мы продолжаем придерживаться позиции, что с 1 июля для компаний все останется так, как было. Поменяется только адрес для подачи отчетности. А новое регулирование будет появляться постепенно, по мере появления новых законов и подзаконных актов.

Необязательно новые требования будут идти в сторону ужесточения. Лишь два сегмента небанковского рынка требуют более пристального внимания – страховые компании и кредитные союзы, поскольку они работают с деньгами населения и бизнеса. Мы спросили у страховщиков, видят ли они необходимость в послаблении существующих требований. НБУ готов обсуждать все моменты, но пока единого предложения не получил.

Остальная часть небанковского рынка (ломбарды, лизинг, финкомпании, факторинг) работает на собственном капитале или банковских кредитах, то есть не привлекает у населения деньги. Это менее рисковые сегменты, и для них предусмотрено серьезное послабление. В частности, мы хотим для них расширить перечень видов лицензионной деятельности. Например, сейчас обменники могут заниматься только обменом валют, ломбарды – только ломбардной деятельностью. Если же компании нужно оказать кросс-услугу, то приходится открывать отдельное юрлицо и получать отдельную лицензию. Мы хотим от этого уйти и дать небанковским компаниям возможность оказывать несколько финуслуг в рамках одного юрлица. Допускаем, что лизинговые компании могут иметь лицензию на переводы и обмен валют, если эта услуга сопровождает их бизнес. Почтовые операторы – лицензию на обмен валют и т.д. Фактически речь идет о расширении их бизнеса и новых возможностях.

Еще один важный момент: для менее рисковых сегментов не будет никаких нормативов. Для них останется безвыездной надзор за деятельностью, а также усиленное внимание регулятора к рыночному поведению и защите прав потребителей финуслуг.

– А вы не видите никаких рисков в работе финансовых компаний?

– «Финки» работают в сегменте кредитования. Они не привлекают деньги населения, а используют собственный капитал. Мы планируем для них расширить источники финансирования. Ими могут быть депозиты от учредителей, субдолг. Это даст возможность получить фондирование бизнеса и одновременно уберет необходимость использования замысловатых и зачастую непрозрачных механизмов привлечения капитала и ресурсов.

В этом сегменте для нас главное – защита прав потребителя и рыночное поведение. Не секрет, что права клиентов нарушаются. Некоторые финкомпании злоупотребляют низкой финансовой грамотностью населения, скрывая в рекламе настоящий размер ставок и комиссий. Реальные процентные ставки могут превышать 700% годовых. Поэтому наш приоритет – сохранить баланс прав и обязанностей финкомпаний и потребителей услуг.

– Если вспомнить историю принятия закона о сплите Нацкомфинуслуг, то именно со стороны финкомпаний было серьезное сопротивление. Вы уже нашли общий язык?

– Сопротивление было лишь у части рынка. И на самом деле это нормальная реакция, поскольку смена регулятора – это всегда выход из зоны комфорта. Участники финрынка боялись, что мы начнем перелицензирование, будем сразу вводить новые правила. Но у нас скорее противоположное видение: мы хотим дать рынку больше возможностей для развития.

Конечно, я не могу сказать, что все 100% компаний радуются переходу под регулирование НБУ. Но надеюсь, что этот вопрос со временем решится. Я лично верю в возможность колоссальной синергии между банковским и небанковским сектором. Те же «финки» работают с сегментом, который банкам не совсем интересен. Они особо не конкурируют. Работая сообща, мы обеспечим расширение доступа людей к финуслугам.

По моим ощущениям, ярых противников «сплита» стало меньше. Со временем границы между банковским и небанковским сектором будут стираться как с точки зрения скорости и качества обслуживания, дистанционности, так и с точки зрения миграции из одной формы в другую.

– На небанковском рынке есть участники, которые работают не совсем прозрачно и не совсем честно. Как вы будете их контролировать? Какие их ждут перспективы?

– Судьбу компании должен выбирать собственник или менеджмент. А НБУ предоставит достаточный адаптационный период, в течение которого каждый участник рынка сможет перестроиться на работу по новым правилам. Главное – захотеть. Я бы хотела, чтобы все компании перестроились и остались на рынке. Мы наблюдали схожую ситуацию на рынке обмена валют. Там было очень мало лицензированных компаний и практически не было конкуренции. Мы изменили правила, и ситуация поменялась: появилась конкуренция, количество игроков выросло, рынок сам себя отрегулировал, а качество услуг повысилось.

Если же говорить о рисковом страховании, то этот рынок очень неоднородный. Мы не будем мириться с незаконными операциями. Также мы против псевдостраховой деятельности, когда компания собирает премии, но не осуществляет выплаты. Есть около 40 обязательных видов страхования, которые порождают нерыночную конкуренцию, а часто и откровенный демпинг. В результате мы получаем проблемы со страховыми выплатами и платежеспособностью компаний. Поэтому перечень обязательных видов существенно сократится. В перспективе будет отменено госрегулирование стоимости обязательных видов, например, автогражданки.

Но, повторюсь, у каждого страховщика и всех участников рынка будет достаточно времени для адаптации к новым требованиям.

– Ситуацию на рынке лайфового страхования можно назвать критической. Как сделать страхование жизни действительно долгосрочным инструментом инвестирования?

– Если сравнивать лайфовые и рисковые компании с точки зрения корпоративного управления и качества активов, то компании по страхованию жизни находятся на порядок выше. Закон устанавливает более жесткие требования к качеству активов, которые могут приниматься в покрытие резервов. У лайфовых компаний более консервативная бизнес-модель.

Если же говорить о развитии и популяризации страхования жизни у населения, то первый и, пожалуй, самый главный необходимый для этого аспект – это макрофинансовая стабильность. Ведь лайфовое страхование – это долгосрочная инвестиция. А у нас за последние 30 лет было четыре кризиса, каждый из которых сопровождался всплеском инфляции, обесцениванием гривны, активов, банковскими банкротствами. Чтобы планировать долгосрочную перспективу, нужна макрофинансовая стабильность. Сегодня она уже есть: мы сейчас находимся в кризисе, но банковская система в порядке, инфляция низкая, валютный рынок стабилен.

Второй аспект – это наличие развитого финансового и фондового рынков. В этом случае лайфовые компании могут инвестировать привлеченные средства украинцев. И с этим у нас очень плохо – возможности очень ограниченны. Мы надеемся, что с развитием внутреннего фондового рынка ситуация поменяется.

Третий аспект – это вопрос финансовой культуры и грамотности населения. Частые финансовые потрясения привели к тому, что люди не строят долгосрочных планов. Спрос на накопительное страхование очень низок. Но я надеюсь, что финансовая стабильность будет способствовать развитию финансовой культуры.

Также не нужно забывать, что государственная пенсионная система никогда не сможет обеспечить тот уровень жизни, который каждый из нас хотел бы иметь по окончании трудовой деятельности. Для того чтобы на пенсии чувствовать себя более комфортно, нужно инвестировать на протяжении жизни. Сегодня мы видим, что объем лайфового страхования составляет меньше 10% от общего страхования. А наша цель к 2025 году – достичь 20%. Это очень амбициозная цель, но мы готовы вместе с рынком работать для ее достижения.

– Страховые компании, в том числе лайфовые, отчитываются раз в год, а за этот год с их активами может произойти все что угодно. Какие изменения планируются в этом направлении?

– В первую очередь нас волнует качество наполнения отчетов. Сейчас отчетность построена очень сложно, в ней трудно что-то понять. Второй момент – это ее периодичность. Страховые компании не могут отчитываться раз в квартал или тем более раз в год. Очевидно, что с 1 июля ни суть, ни частота подачи отчетности не поменяются. Но надеюсь, что к 1 июля мы уже будем готовы обсудить с рынком планируемые изменения. Их внедрение – это вопрос как минимум следующего года.

Кроме того, планируем провести работу с аудиторами. Сейчас банки обязаны публиковать аудированную отчетность по международным стандартам. Такие же требования мы планируем распространить и на страховые компании.

В перспективе мы добавим и рейтингование, аналогичное SREP для банков. Это будет оценка корпоративного управления, систем внутреннего контроля, управления рисками, достаточности капитала и ликвидности. По результатам такой оценки мы определяем интенсивность надзора. Кстати, мы планировали со следующего года сделать банковские оценки SREP публичными. Но ввиду сложившейся ситуации, возможно, отложим до 2022 года.

– В последние годы несколько лайфовых компаний исчезли с рынка вместе с деньгами клиентов. Как можно предотвратить такие случаи?  Как защитить страхователей?

– Такие случаи действительно были. И для их предотвращения как раз и нужен проактивный надзор, а не реактивный, как сейчас. Мы будем не просто фиксировать проблему, а будем делать диагностику, прогнозы, пытаясь превентивно предотвращать риски.

Кроме того, в украинском страховании не урегулирован вопрос вывода с рынка неплатежеспособных страховых компаний или добровольный уход. У банков есть несколько вариантов решения этого вопроса: это возможность передачи активов и пассивов, присоединение, слияние, сдача лицензии без ликвидации юрлица. У страховщиков таких возможностей нет. Поэтому над этим вопросом мы работаем в рамках предложений к проекту закона «О страховании». Небанковскому рынку необходимы такие же механизмы. Все для того, чтобы компания честно покинула рынок, а страхователь оставался защищенным.

– Еще один важный аспект – это вопрос гарантирования вложений украинцев в компании по страхованию жизни. Будете ли вы лоббировать распространение гарантий ФГВФЛ на лайфовые страховые накопления? Такие законопроекты уже готовились.

– Мы открыто говорим о необходимости таких гарантий. Но прежде нужно решить ряд вопросов. Первый вопрос – это модель самого фонда. Будет ли это в рамках уже существующего Фонда гарантирования вкладов физических лиц или будет создан отдельный фонд? Если это реализовывать в рамках уже существующего Фонда, то сначала необходимо решить вопрос его платежеспособности – у ФГВФЛ есть обязательства перед Министерством финансов, которые нужно урегулировать. А кроме того, уже сейчас стоит вопрос об увеличении суммы гарантированных банковских вкладов.

Второе – страховой рынок должен быть готов как к регулярным отчислениям взносов в Фонд, так и к вступительному взносу для новых участников. При этом чтобы гарантировать страховые накопления, мы должны быть уверены в качестве самих страховых компаний. Ведь что произошло на банковском рынке во время кризиса? Банки, которые имели более качественное корпоративное управление и управление кредитными рисками, заплатили за банки с более низкими стандартами.

– Идея создания отдельного фонда гарантирования для страховых компаний также обсуждалась, но расчеты показали, что страховщики не смогут содержать такой фонд. Какой сценарий вы считаете наиболее оптимальным?

– Я не думаю, что нам нужно создавать еще один фонд. Команда ФГВФЛ достаточно профессиональная, имеет хороший опыт разных видов урегулирования и оценки активов. Я считаю, что нам нужно начать решать накопленные вопросы задолженности Фонда и параллельно работать над повышением платежеспособности страховщиков. И только после этого будет целесообразно поднять вопрос участия лайфовых страховщиков в этом фонде.

– Вклады в кредитных союзах тоже могут получить такие гарантии?

– Со временем – да. Но вопросы те же. Во-первых, кредитным союзам нужна достаточная платежеспособность и запас капитала. Во-вторых, нужно, чтобы они выполняли хотя бы нынешние нормативы. И в-третьих, захотят ли кредитные союзы становиться членами Фонда гарантирования? Ведь для них это дополнительные расходы, причем немалые, а также более жесткие требования к оценке рисков и к капиталу. Фонд гарантирования вкладов создается для повышения уверенности у потребителей на случай чрезвычайных событий, а не для постоянных выплат в результате хронического некачественного управления рисками в финучреждениях.

– Может ли участие лайфовых компаний и кредитных союзов в Фонде быть добровольным?

– Мы такую опцию рассматриваем. В любом случае для членства в Фонде будет необходимо регулярно формировать достаточно объемную отчетность, для чего нужны определенные IT-системы, а это немалые инвестиции. Кроме того, это и расходы в виде регулярных отчислений. Мы будем обсуждать с отраслью вопрос о возможности их участия в Фонде. Те участники рынка, которые станут членами Фонда, получат серьезное конкурентное преимущество. Но в любом случае это перспектива не этого, и даже не следующего года.

– После того как НБУ станет регулятором и банков, и кредитных союзов, возможно ли создание в Украине кооперативных банков? Об этом давно говорят на рынке.

– Такая опция должна быть. Но нужно понимать, что ко всем банкам выдвигаются более серьезные требования. Аналогом кооперативных банков можно назвать объединенные кредитные союзы (ОКС), с учетом запланированного нами расширения возможностей для них. Это надстроечная структура, в которую входят кредитные союзы. ОКС для них по сути может выступать «банком банков» – кредитный союз для кредитных союзов. Например, он сможет при необходимости поддержать ликвидностью своих участников. Возможно, такой ОКС будет иметь доступ в нашу СЭП, чтобы иметь оперативный доступ к средствам. Но требования и критерии к ОКС будут более жесткими по сравнению с обычными кредитными союзами.

– Будет ли НБУ вводить для всех небанковских сегментов единые требования к ликвидности и корпоративному управлению?

– Нет, требования будут отличаться. Требования к корпоративному управлению страховых компаний будут более строгими. Над моделью корпоративного управления для кредитных союзов, учитывая их специфику, мы еще работаем. Она, с одной стороны, не должна быть очень тяжелой для них, но с другой – должна обеспечить стандарты работы.

Что касается остального небанковского финансового сектора, то там жестких требований не будет. Все компании, кроме страховщиков и союзов, работают на собственном капитале, соответственно, это риски акционера, которые он принимает на себя. Здесь нет смысла устанавливать нормативы ликвидности или правила оценки рисков – сам акционер, вкладывая капитал, заинтересован в том, чтобы структура была сбалансирована.

– Перечисленные вами нововведения требуют изменения законов. Кто и когда их будет вносить в Раду, и есть ли у этих инициатив поддержка? Разные версии нового закона о страховании обсуждались больше десяти лет, но его принять не смог ни один созыв Рады.

– Мы обсуждали этот вопрос с главой профильного комитета Даниилом Гетманцевым еще до того, как был проголосован сплит. Мы договорились, что в течение 2020 года все необходимые предложения по проектам законов передадим в комитет. Сегодня у нас практически готовы предложения по рамочному закону о финуслугах. Это наш основной документ.

До конца мая планируем подать предложения по законопроекту о страховании, а в июне – о кредитных союзах. Мы сконцентрировались на этих двух сегментах, поскольку они являются наиболее рисковыми для населения. Мы хотели бы, чтобы эти проекты законов попали в Раду до 1 июля, то есть до момента сплита. Остальные законопроекты тоже в работе. Мы готовим их вместе с рынком, я верю, что не будет никакого сопротивления, и рынок нас поддержит.

– Банки считают, что даже после принятия закона о потребкредитовании финкомпании остались в более либеральном поле, чем они, поскольку выдают микрокредиты на короткий срок. Будет ли НБУ инициировать изменения в закон, чтобы все участники рынка потребительского кредитования были в равных условиях?

– Да, безусловно. Требования должны быть едиными для всех. Сегодня требования закона о потребительском кредитовании не распространяются на кредиты суммой менее одной минимальной зарплаты (сейчас это 4723 грн. – Ред.) и сроком менее месяца. Это требования к раскрытию полной информации о кредите, реальной годовой процентной ставке, ограничению по штрафам и т.д. Средняя сумма кредита у «финок» – 3711 грн, а срок – менее 30 дней. А значит, требования закона не покрывают большинство этих кредитов.

Сейчас в профильном комитете парламента готовится ко второму чтению законопроект, которым действие закона будет распространено на такие кредиты. Национальный банк поддерживает такие изменения. Это позволит усилить защиту прав клиентов финкомпаний.

– Каким вы видите развитие лизинга в Украине? Сейчас это в основном услуга для крупных промышленных компаний и аграриев, хотя в мире лизинг популярен также у физлиц. Могут ли банки вытеснить классические лизинговые компании с рынка?

– То, что банки развивают это направление, – это большой плюс. Но если мы посмотрим на лизинговые компании, которые не принадлежат банкам, то они, как правило, работают с малым бизнесом. Это тот сегмент, в который банки не всегда доходят. При этом спрос на лизинговые услуги у нас колоссальный. Емкость этого рынка очень большая. Нам нравится, как выглядят наши лизинговые компании. И мы хотим упростить им доступ к финансированию, чтобы у них было больше возможностей для развития.

Если говорить о развитии лизинга для населения, то нужен не просто спрос, а платежеспособный спрос. Лизинг может стать альтернативой банковскому кредитованию. Но для этого компании должны разработать подходящие продукты и правильно преподнести их населению.

– В Украине время от времени появляются фейковые финкомпании, которые работают вне правового поля: не имея лицензий, де-факто выдают кредиты, привлекают депозиты, обманывая клиентов. Ими должны заниматься правоохранительные органы, но они эти компании не замечают. Может ли сам НБУ как-то им противодействовать?

– Мне кажется, что ключевую роль в этом процессе должны играть банки. Последний кейс по B2B Jewelry очень показателен в этом плане: банк остановил операции, заблокировал счета компании, используя информацию из KYC-файла. Он увидел клиента, который, не имея никаких лицензий, получал средства от физлиц. Вся информация была передана в правоохранительные органы и Госфинмониторинг.

Немаловажную роль играют и профильные ассоциации. Их задача – оберегать свой рынок и своих клиентов от подобных компаний. Если видят подозрительные операции, должны уведомлять регулятора, правоохранителей.

Еще один аспект – это финансовая грамотность. Мы планируем запустить информационную кампанию для населения: рассказать о простых правилах работы с небанковским финансовым сектором. Акцент будет сделан на том, что «нельзя делать», если ты хочешь безопасно работать с небанковским финансовым учреждением.

Во второй части интервью, которое будет опубликовано в ближайшее время, Катерина Рожкова расскажет об изменениях на банковском рынке.