Новые старые планы

Государство, сейчас контролирует более половины активов банковской системы, стремится к 2025 году сократить присутствие до 25%. Об этом говорится в «Основах стратегического реформирования государственного банковского сектора», утвержденных правительством. Это уже третий пятилетний план развития госбанков, который правительство приняло за последние пять лет. И главная цель всех документов – существенно сократить присутствие государства в банковской системе путем приватизации – не только пока не достигалась, но и была фактически скомпрометирована национализацией ПриватБанка в 2017-м. После этого доля государства на рынке стабильно выше 55%, хотя на момент принятия первой стратегии составляла «всего» 26%.

Впервые правительство утвердило стратегию развития государственных банков еще в феврале 2016 года. На тот момент убыточные государственные банки постоянно нуждались в бюджетной докапитализации средствами налогоплательщиков из-за огромных портфелей проблемных кредитов (NPL), выданных в предыдущие годы приближенным к власти лицам. Правительство пообещало кредиторам «коммерциализировать» государственные банки и реформировать их корпоративное управление путем создания наблюдательных советов «исключительно из независимых директоров».

В том же 2016 году государство должно полностью выйти из капитала национализированного Родовид Банка, а также Государственного земельного банка и Украинского банка реконструкции и развития. На 2017 год была запланирована полная приватизация Укргазбанка. А в середине 2018-го правительство должно продать не менее чем по 20% акций Ощадбанка и Укрэксимбанка квалифицированным инвесторам или международным финансовым организациям. Наиболее предпочтительными называли Европейский банк реконструкции и развития (EBRD), Международную финансовую корпорацию (IFC) и Немецкую компанию по инвестициям и развитию (DEG).

Даже частичная приватизация Ощадбанка была невозможна до момента присоединения учреждения к Фонду гарантирования вкладов физических лиц, которое было запланировано на начало 2017 года. А уже до конца 2020-го государство должно принять решение о «полной приватизации» Ощадбанка и Укрэксимбанка.

«Создание новых государственных банков считается нецелесообразным», – отмечалось в стратегии. Но уже в декабре 2016-го государство национализировало ПриватБанк – крупнейший частный банк Украины. Для его поддержки государство потратило суммарно 155,3 млрд грн в форме капитализационных процентных ОВГЗ.

Выполнение стратегии затормозилось «на старте». Проще всего было ликвидировать небольшие банки: Родовид Банк был признан неплатежеспособным в феврале 2016-го, а Госзембанк – в июле. Украинский банк реконструкции и развития в ноябре 2016 года был приватизирован, но новые китайские владельцы смогли завершить сделку только через год. Докапитализация «старых» госбанков продолжалась и дальше: Ощадбанк получил за 2016-2017 годы еще 19,6 млрд грн, Укрэксимбанк – 17 млрд грн.

Первое обновление

В феврале 2018 года, когда было очевидно, что стратегия ни по срокам, ни по задачам не выполняется, она была обновлена. Укргазбанк снова должен был первым получить частного собственника: в конце 2018-го IFC должна купить 20% его акций, а к концу 2019-го – помочь найти стратегического инвестора на остальные 75% государственных акций. EBRD должен был получить 20% уставного капитала Ощадбанка в середине 2020 года, а первичное размещение 25% акций банка было запланировано на начало 2022 года.

Ориентировочно в 2021-м правительство должно найти миноритарного владельца для 20% акций Укрэксимбанка, а в середине 2022-го Украина должна продать 100% акций ПриватБанка международному инвестору. На момент завершения выполнения стратегии у государства должны остаться 55% Ощадбанка и 80% Укрэксимбанка, на которые приходилось 24% рынка (цель осталась актуальной и в третьей стратегии).

В начале 2018 года реформа корпоративного управления в Ощадбанке и Укрэксимбанке еще не началась, но власть уже отказалась от идеи полностью независимых наблюдательных советов: в них должны войти по одному представителю от правительства и президента. Учитывая, что портфель NPL в госбанках оставался значительным (70% всех проблемных кредитов системы были сконцентрированы в государственных банках), в обновленной программе больший акцент был сделан на работе с токсичными активами.

За средства правительства Японии должны были осуществить «всесторонний анализ портфелей проблемных кредитов государственных банков», но ни один отчет еще не был обнародован. Осталось невыполненным обещание правительства раскрыть банковскую тайну крупнейших неплательщиков. А с 2018 года должны были начать сокращать долю государственных ценных бумаг в активах госбанков. За последние два года из всего перечня задач разве что удалось, хотя и с постоянными скандалами, сформировать постоянно действующие наблюдательные советы (в финальной версии реформы государство уже имело троих представителей в каждом наблюдательном совете). При этом реформу корпоративного управления госбанков вряд ли можно считать полностью внедренной, учитывая, что завершение конкурса на нового председателя правления Ощадбанка заблокировано в суде.

При этом концентрация государственной доли в банковской системе не снизилась, а даже выросла – с 55% в 2017 году до 60% в 2019-м. Хотя «вторая» стратегия стремилась сократить эту долю на конец 2019-го до 50%, а в текущем году – до 43% (после продажи Укргазбанка и 20% акций Ощадбанка). Из-за срыва дедлайнов стратегию второй раз обновили, а сроки приватизации «на бумаге» продлили до 2025 года.

Руководитель аналитического отдела ИК Concorde Capital Александр Паращий объясняет постоянное невыполнение стратегий в части подготовки банков к приватизации четырьмя «потому что». «Потому что в Украине не была еще выполнена ни одна стратегия, где привлекалось более чем одно ведомство. Потому что у нас слишком часто меняются правительства и министры финансов. Потому что структура корпоративного управления госбанков постоянно претерпевает изменения. Потому что выборы в 2019 году и коронакризис в 2020-м», – перечислил эксперт.

Чиновникам трудно добровольно избавиться от удобного инструмента решения различных задач. «Проблемы внутри самих банков – от большой доли проблемных активов до плохо налаженных операционных процессов – приводили к слабой политической воле продавать госбанки, которые украинские власти традиционно использовали в свою пользу. Это могла быть как покупка ОВГЗ для покрытия бюджетного дефицита или кредитования государственных предприятий, так и выдача кредитов «нужным» компаниям. С ПриватБанком ситуация гораздо хуже из-за многочисленных судебных дел с неопределенным результатом», – говорит заместитель директора Центра экономической стратегии Мария Репко.

План 3.0

Основные приоритеты правительство оставило те же: государственные банки должны быть прибыльными, сократить NPL, иметь наблюдательные советы с большинством независимых членов, а в финале – быть полностью или частично проданы. Власть при этом обещает «не допускать политического вмешательства в управление и операционную деятельность банков», хотя она уже вмешивалась. Например, президент Владимир Зеленский провел мастер-класс избранному на конкурсе главе Укрэксимбанка, как реструктуризировать кредиты заемщикам, пострадавшим от коронакризиса. «Все зависит от наблюдательных советов и правления банков. У них по закону есть все, чтобы не поддаваться давлению. Хотя в случае Укрэксимбанка мы видим, что законы не работают, потому что есть «традиции», а «традициям» трудно найти предохранители», – говорит Александр Паращий.

Руководитель по политическим вопросам Киевской школы экономики Павел Кухта говорит, что этот вопрос гораздо шире, чем проблема госбанков. «Возможно ли создать предохранители, чтобы политики действовали по определенным правилам и уважали эти ограничения? Возможно, если их бить по рукам каждый раз. Если бы на их давление на банки была публичная негативная реакция или реакция правоохранителей, они бы этого не делали. А если политической культурой и медиа такие действия не воспринимаются как нечто плохое, если правоохранительные органы недееспособны и возглавляют коррупцию в стране, то единственное, что остается, – это ждать понимания политиков, что эта «стратегия» не для того, чтобы им связать руки, а для привлечения инвестиций», – отметил он.

«Предохранители» не сработали даже относительно Нацбанка, когда сменилась власть в стране, что уже говорить о государственных банках, отметила Мария Репко. «Учитывая то, как сработали при смене власти многочисленные предохранители, включенные в законодательство по обеспечению независимости НБУ и порядка изменения его руководящего состава, ожидать другого эффекта от госбанков трудно», – отметила эксперт.

В стратегии правительство также пообещало «воздержаться от увеличения доли государства в финансовом секторе», включая создание новых государственных банков или совместных с государством институтов, которые увеличат расходы государства. Речь идет о попытке «Укрпочты» стать государственным квазибанком, который будет находиться вне регулирования НБУ. Парламент готовит соответствующий законопроект ко второму чтению, но и Национальный банк, и Министерство финансов выступают категорически против этого проекта.

От банков требуется уменьшить NPL с 75% до 20%, иметь рентабельность собственного капитала (ROE) в 10-30%, сократить долю госкомпаний в кредитном портфеле, который диверсифицировать по отраслям. «Банки государственного сектора будут рассматривать кредитование только прибыльных ГБ на полностью коммерческой основе, взвешивая риски», – ожидается в стратегии. Докапитализация госбанков не исключается, но ее будут проводить с помощью «стандартных рыночных государственных облигаций». На рыночные обменяют и ОВГЗ, находящиеся в капиталах банков, вероятно, в момент их «погашения».

Правительство обещает вернуть рыночные зарплаты топ-менеджменту госбанков и не навязывать им выполнение убыточных социальных функций, которые сможет предоставлять украинцам любой банк за отдельное вознаграждение.

Каждому из банков правительство поставило KPI на 2024 год: показатель ROE, CIR, COR, чистой прибыли и выплаты дивидендов, доля NPL, доля ГБ в чистом кредитном портфеле, доля ОВГЗ в активах. «Показатели на 2024 год не кажутся недосягаемыми, хотя очевидно, что сегодня слишком рано говорить о такой долгой перспективе. При эффективной работе наблюдательных советов и менеджмента это возможно. Но даже в таком случае не исключено, что планы будут корректироваться», – прогнозирует Александр Паращий.

«Большая приватизация»

Уже «до октября» IFC должна наконец получить 20% нового капитала Укргазбанка в обмен на заем. К ноябрю Рада должна согласовать вступление Ощадбанка в ФГВФЛ в январе 2021 года и отменить полную государственную гарантию по вкладам, после чего EBRD сможет получить миноритарный пакет. Миноритарного инвестора Укрэксимбанка будут искать еще пять лет, а ПриватБанку его вообще не будут искать.

Правительство поручило банкам пересмотреть текущие стратегии. «Предыдущая версия стратегии должна быть уточнена и детализирована с учетом изменений, которые произошли на рынке за последние два года. Кроме того, по мере приближения целевой даты приватизации возникают вопросы, связанные с тем, что именно надо сделать, чтобы банк стал более привлекательным для потенциального покупателя», – рассказали FinClub в ПриватБанке.

Подготовка к продаже мажоритарных пакетов акций начнется только после завершения пандемии COVID-19. «Ожидается, что участие МФО в капитале Ощадбанка приведет к мажоритарной или полной приватизации банка до конца 2025 года», – говорится в стратегии. До этой даты «государство преследует цель выйти из капитала ПриватБанка», который «прилагает усилия и делает особый акцент на важности возвращения средств бывших владельцев». Потенциальная приватизация Укрэксимбанка будет обсуждаться «в долгосрочной перспективе», то есть после 2025 года. Сроки полной приватизации Укргазбанка в стратегии не указаны, хотя заявлялось, что этот банк должен быть продан первым из них.

Невыполнение предыдущей стратегии и утверждение новой Павел Кухта советует воспринимать как сигнал усиления сопротивления изменениям, а не как новый план действий, который непременно будет выполнен в указанные сроки. При этом у каждого государственного банка есть своя специфика. «ПриватБанк не включали так сильно в систему взаимодействия государственных банков с государственными компаниями, с бюджетом, когда фактически они косвенно служат источником перекрытия бюджетного дефицита, закрывают проблемы с государственными компаниями. Приват значительно меньше этим «заражен». Поэтому и кажется так, что его отпускают легко, Укргазбанк маленький, и его тоже отпускают легко, а Ощадбанк и Укрэксимбанк не слишком отпускают. Они исторически сильно включены в коррумпированную украинскую политику», – говорит он.

Мария Репко призывает к приватизации всех банков, включая Укрэксимбанк. «Проблема в том, что это трудно сделать», – признает она и предлагает не надеяться также на «скорую продажу ПриватБанка».

Один из топ-менеджеров Укрэксимбанка неамбициозность приватизационных целей пояснил FinClub тем, что государство пока не знает, кто будет кредитовать стратегические отрасли экономики и оборонный сектор в случае приватизации госбанка. «Пока у нас не завершилась вся приватизация, Укрэксимбанк останется в государственной собственности, но кредитовать будет на рыночных условиях», – отметил банкир. Недавно Укрэксимбанк профинансировал «Укравтодор» под 9,99% годовых благодаря процентному свопу с Нацбанком в 6,5%. Банкир заверил, что и МВФ, и ЕБРР поддерживают идею приватизации Укрэксимбанка.

Мажоритарные пакеты акций банков должны продать «иностранным и местным стратегическим инвесторам, международным финансовым организациям, а также посредством осуществления первичного размещения акций». В предыдущей стратегии IPO предлагали Ощадбанку, но в новой такого предложения уже нет. «Государство хочет привлечь стратегического инвестора в Ощадбанк после входа в его капитал МФО. Проведение IPO в этом процессе никак не помогает. IPO имеет больше смысла для Укрэксимбанка, с контрольным пакетом которого, очевидно, государство не готово расставаться», – говорит Александр Паращий. Мария Репко предлагает продать государственный пакет акций Ощадбанка, а не «проводить IPO для увеличения капитала Ощада, то есть дополнительного повышения доли банков с госкапиталом в секторе».

Вопрос цены

Инвесторам будут предлагаться только прибыльные учреждения: чистая прибыль ПриватБанка за 2024 год ожидается в пределах 15,8-19,3 млрд грн, Ощадбанка – 3-3,7 млрд грн, Укрэксимбанка – 1,8-2,2 млрд грн, Укргазбанка (который на тот момент уже должен быть частным) – 1,6-2 млрд грн.

Приватизация госбанков обещана по рыночным ценам, которые ожидаются ниже уже вложенных в банки средств. За годы независимости государство инвестировало в банки почти $12 млрд. Поэтому в стратегию включен дисклеймер, что «выход из капитала банков государство имеет целью осуществить, даже если это принесет только частичный возврат уже внесенных инвестиций».

Однако после 2007 года в Украину не зашел ни один крупный инвестор, а международные банковские группы, которые вошли на украинский рынок в предыдущие годы, после двух последующих кризисов искали возможность «убежать» из Украины. В таких условиях государство будет очень долго искать рисковых инвесторов для ПриватБанка или Ощадбанка среди американских, европейских и азиатских банков. «Продать госбанки можно в любое время, вопрос только в цене. Если государство хочет «отбить» вложенные в банки из-за докапитализации деньги, нужно будет ждать еще не один год», – прогнозирует господин Паращий.

Похожей позиции придерживается и Мария Репко: «Наличие или отсутствие покупателя – вопрос цены и желания продавца заключить соглашение и подготовить банк к продаже. Но это не касается Привата».

Павел Кухта говорит, что приход в Украину международного инвестора возможен, если над этим работать. «Если банки и продавать, то именно в руки стратегического иностранного крупного игрока, который способен помочь построить банковскую систему Украины, а не в руки местного олигарха, чтобы был «новый ПриватБанк» – еще один кейс олигархического банкинга», – отмечает Павел Кухта. Но для этого инвестору недостаточно прозрачной приватизации банка – ему нужно также правовое государство. «Параллельно должны проводиться реформы, которые делают страну достаточно интересной, чтобы зашел стратег. Если же не проводить никаких реформ или их откачивать, то может, и не удастся продать банки вообще», – говорит он.

В ПриватБанке давно обсуждается идея разделения банка на два учреждения: розничный технологический банк должны продать инвестору, а учреждение с почти 200 млрд грн токсичных активов экс-владельцев должно остаться у государства и продолжать судебное противостояние с бывшими владельцами в судах Великобритании, США, Израиля, Украины, Кипра. «И в этом случае поступления от будущего плохого банка будут идти не инвестору, а государству», – рассказал FinClub топ-чиновник ПриватБанка.

Обновленная стратегия развития госбанков