– Как вы себя чувствуете на месте руководителя надзора? Вы приходили на другую должность: сначала занимались операционным блоком, а сейчас – надзором.

– Действительно, когда я пришел в НБУ, то возглавил административно-финансовый блок. К работе надзора я был причастен со стороны банков. Видел, как надзор работает, углублялся в процессы банковского регулирования. Банк, в котором я работал, – ПриватБанк – был необычным банком после национализации, постоянно был на слуху.

– Сколько сейчас рассматривается судебных дел с Нацбанком от любых бывших собственников? Сколько из них – по ПриватБанку?

– ПриватБанк ведет более 100 дел, связанных с национализацией. Нацбанк принимает участие более чем в 80 из них. Там много «процессуального мусора», но есть ключевые дела, имеющие значение для успешности этого кейса для государства, участвовавшего в национализации.

– Как вы считаете, почему Суркисам удается выигрывать суды против ПриватБанка по поводу списания их депозитов?

– Я бы не сказал, что удается. Ключевое дело, рассмотренное Большой палатой Верховного Суда, было возвращено на новое рассмотрение.

– Но позиции, что Нацбанк и Министерство финансов были абсолютно правы, нет.

– И нет позиции, что были правы бывшие связанные лица. Нацбанк и, я уверен, Кабинет Министров и Министерство финансов убеждены в законности своих решений и отстаивают их в судах. Однако судебные процедуры – это длительный процесс.

– В Украине Суркисы преимущественно выигрывают суды.

– Последнее решение Большой палаты Верховного Суда изменило ситуацию. Там формально не было ни победы, ни поражения одной или другой стороны. Но когда дело дошло до рассмотрения дела в Большой палате, была создана новая практика, если так можно сказать. Это было после принятия так называемого антиколомойского закона. Все дела пересматриваются на основе этих выводов Большой палаты Верховного Суда. Уже многие дела были закрыты.

– А почему все-таки Суркисам удавалось раньше выигрывать? Не считаете ли вы, что были допущены ошибки со стороны Нацбанка или Министерства финансов при подготовке этого бейл-ина?

– Участие в подготовке решения о национализации ПриватБанка я принимал еще в Министерстве финансов. Что касается бейл-ина, то решение было комплексным. Естественно, это очень сложный и длительный процесс. Было задействовано большое количество институтов, специалистов, консультантов. Это решение было законным. Сейчас мы видим результат: это самый прибыльный банк в стране.

– Вы считаете, что Нацбанк и Министерство финансов процедурно все сделали правильно?

– Все действовали в рамках законодательства. Такой опыт национализации государство получило впервые.

– Нет. Раньше были примеры национализации Родовид Банка и Укргазбанка.

– Это была так называемая «рекапитализация». В этом процессе я тоже участвовал. Было впервые создано обособленное подразделение в Минфине, в котором я работал. Тогда вообще никакого закона не было. Было лишь пять-семь абзацев в одном законе о дополнительной капитализации, подкрепленных бюджетом, и было право капитализировать банки за счет ОВГЗ. Тогда это был такой первый шаг вообще в государстве, и его прошли Укргазбанк, Родовид Банк и «Киев». Сегодня в законе о системе гарантирования вкладов физических лиц уже есть статья о bail-in.

– Но ведь принципиально ничего не изменилось.

– Принципиально изменилось, потому что это уже было закреплено базовым законом. Раньше этот вопрос вообще не стоял, не было bail-in.

– Как вы думаете, когда ПриватБанк может быть продан и насколько успешно?

– Все будет зависеть от планов ПриватБанка. Концепция пока такова: предлагается разделить банк на хороший и плохой.

– Насколько я помню, с 2015 года работники МВФ об этом говорят, но ни к чему не пришли. По этой теме я не раз дискутировал с Энгином Акчакочей.

– Это мировая практика. Есть передача хороших и плохих активов. Господин Акчакоча – один из первых экспертов, работавших еще во время первой волны «национализации», когда государство входило в капитал банков «Родовид», «Киев». Его рекомендации и наставления были очень полезны для всех нас.

– Но не все.

– У нас не было инструментов. Акчакоча делал аналогичные вещи в своей стране. Он даже давал нам документы, а мы не могли их внедрить, потому что наше нормативно-правовое поле не позволяло это делать.

– Возможно, это и хорошо, потому что Украина – не Турция, здесь нельзя было делать такую ​​резкую девальвацию.

– Причины девальвации могут быть разными, но иногда лечение следует проводить хирургическим путем.

– Тем не менее до сих пор относительно целесообразности «банкопада» звучат претензии, теперь – со стороны СНБОУ. И наверняка будут звучать еще не один год.

– Если сейчас посмотреть на банковскую систему, то мы увидим, как она прошла ковидный кризис – ликвидно, без потерь. То есть такое «хирургическое вмешательство» НБУ обеспечило сейчас стабильную банковскую систему. Это факт.

– Владельцы банков, которые вывели из них активы, до сих пор на свободе.

– Над этим вопросом активно работает Фонд гарантирования вкладов. В ближайшее время, надеюсь, вы увидите в информационно-медийном пространстве решительные шаги по решению проблемы, о которой вы говорите.

– Посмотрим. По результатам последнего стресс-тестирования оказалось, что банкам необходимо 5,3 млрд грн капитала по базовому сценарию и 41,7 млрд грн – по кризисному. Сколько из этих сумм приходится на государственные банки? Насколько новый стресс-тест требует их докапитализации из госбюджета?

– Результаты стресс-тестирования мы обнародуем в конце года по каждому банку. Действительно, значительная часть капитализации, о которой вы говорите, по кризисному сценарию приходится на государственные банки. Но их капитализация как раз сейчас не нужна. Они могут ограничиться организационными мерами. Указанные суммы не говорят о том, что государство должно пополнить капитал деньгами. Для всех государственных банков достаточно мер, предусмотренных соответствующими программами, во избежание докапитализации путем вливания капитала. Такими мерами, в частности, является погашение кредитов, вывод заемщиков из дефолта, повышение операционной эффективности и т.д.

– Вопрос капитализации госбанков всегда был достаточно дискуссионным. Как только Укрэксимбанк возглавил Евгений Мецгер, сразу у банка появился убыток. После его увольнения банк демонстрирует прибыль, которой не было последние восемь лет.

– Мецгер зафиксировал результат, который был до него. Действительно, сейчас Укрэксимбанк – прибыльный банк. Одна из причин – это снижение стоимости фондирования.

– То есть из 5,3 млрд грн на госбанки ничего не приходится?

– Нет. Банки ограничиваются организационными мерами. Там не нужно нести капитал. Мы даже об этом написали Кабмину, указав, что капитализация не требуется.

– Не съест ли все доходы Ощадбанка его присоединение к Фонду гарантирования вкладов?

– Мы ведь не просто так решили присоединить Ощадбанк к Фонду. Была соответствующая подготовительная и аналитическая работа. Ориентировочно потребность Фонда в финансировании со стороны Ощадбанка, когда он присоединится, – 1 млрд грн в год плюс первоначальный взнос. Это критически не отразится на деятельности Ощадбанка, не приведет к выходу из нормативных значений. Прибыль, может, и съест в определенной части, но банку в принципе нужно улучшать свою операционную деятельность. Есть много вопросов об уменьшении административных расходов, улучшении операционной способности. У банка есть потенциал для увеличения операционной прибыли. Если этот потенциал реализуют, то взносы банка в Фонд гарантирования никак не отразятся на его деятельности.

– Очень большая часть расходов – на зарплаты наблюдательного совета.

– В прессе часто пишут о том, что в наблюдательных советах платят большие зарплаты. Но нужно смотреть, чего государство достигло, выплачивая такие зарплаты.

– Да, нужно смотреть на их эффективность. У меня никогда не было никаких вопросов к правлению любого из банков, потому что оно занимается операционной деятельностью, и их могут потом привлечь к ответственности. А коллективная безответственность наблюдательных советов при таких зарплатах…

– Принимающие решения члены наблюдательного совета тоже переживают за свою деловую репутацию.

– Хорошо. Когда будет присоединение Ощадбанка к Фонду гарантирования вкладов, не ожидаете ли оттока средств состоятельных клиентов, которых держала призрачная 100-процентная гарантия возврата вкладов? В законе закреплена полная гарантия, но ее механизма нет.

– Нужно помнить о статье 58 закона о банках, обязывающей владельцев существенного участия, то есть владельцев банков, обеспечить платежеспособность банков. И государство, оставаясь акционером, будет обеспечивать платежеспособность банков через механизмы корпоративного управления. Кроме того, состоятельные вкладчики есть и в других банках, не только в Ощадбанке. Он должен оказаться в конкурентной среде и доказывать свою привлекательность для этих клиентов путем улучшения своих сервисов.

– Мы помним, как перед карантином в Ощадбанк пришли многие вип-клиенты. Вы не считаете, что они теперь убегут из банка?

– Конечно, нет. Государство там остается в качестве собственника и обеспечивает стабильность банка.

– Вы говорите о том, что нужно продавать NPL. Насколько сейчас Нацбанк удовлетворяют темпы продаж NPL в госбанках?

– За два года NPL уменьшились на 108 млрд грн – с 65% до 52% кредитного портфеля госбанков. Мы в НБУ уделяем этому вопросу очень много внимания. Ежеквартально у нас проходят встречи, совещания с правлением и наблюдательными советами госбанков. Лично председатель участвует в них. На совете финстабильности постоянно отчитываемся об объеме NPL, о динамике его уменьшения. И действительно, результаты очень перспективны. Есть планы к 2025 году достичь уменьшения до 25%. Банки представляют нам планы и выполняют их, отчитываясь ежеквартально. Сегодня банки находятся в пределах этих планов, и до конца года мы ожидаем их выполнения. В то же время существуют значительные риски, связанные с функционированием судебной системы, когда должники избегают ответственности и блокируют меры банков по урегулированию проблемной задолженности.

– Если Ощадбанк, Укргазбанк и Укрэксимбанк, наверное, с этим справятся, то ПриватБанк, вы говорите, можно только разделить, чтобы избавиться от проблемных кредитов?

– Это не я так говорю, а наблюдательный совет, зафиксировавший соответствующее в стратегии. Это один из подходов к уменьшению доли государства в банковском секторе.

– Как должны разделить ПриватБанк и когда это произойдет?

– Они собираются это реализовать примерно за два года. Уже выбирают советников на этот процесс. Когда я работал в ПриватБанке, был начальный этап: изучался мировой опыт, существующие классические модели, Энгин Акчакоча дал достаточно много рекомендаций. Кстати, стратегию выделения из Привата «плохого банка» наблюдательный совет определил лишь как один из путей урегулирования. Мы должны прийти к пониманию того, что именно этот сценарий сработает, потому что возникают вопросы законодательного урегулирования гражданских правоотношений.

– Кто будет управлять этим «плохим банком»?

– Это будет определено владельцем и наблюдательным советом. Сначала нужно решить, будет ли создан банк, или это будет просто финансовая компания с соответствующими функциями.

– Как вы считаете, насколько уровень корпоративного управления в госбанках отвечает тем задачам, которые на них возлагаются? Насколько зарплаты членов наблюдательных советов соответствуют качеству решений, которые они приняли в последние годы?

– Оценку корпоративного управления Национальный банк ежегодно осуществляет в рамках оценки SREP. Во всех государственных банках уровень корпоративного управления находится на разных стадиях. Одни банки начали этот процесс гораздо раньше, когда еще не было изменений в 7-ю статью закона о банках, но были использованы лучшие мировые практики. Потом появилась 7-я статья, и корпоративное управление начало внедряться в других банках. В одних банках это уже зрелая система, в других – она на стадии испытания. Можно посмотреть на результаты создания независимых наблюдательных советов. Основное следствие – отказ от практики директивного кредитования, когда по звонку кто-то давал указание кредитовать кого-то.

– Все помнят видео звонка президента Зеленского к Евгению Мецгеру с требованием о реструктуризации кредитов предпринимателям Хмельницкой области: «Жень, послушай меня…» Были и у меня вопросы к Мецгеру по кредитованию «Укравтодора», который не зарабатывает собственных средств, чтобы вернуть кредит, а существует на дотации государства.

– Никто не говорит о том, что нельзя кредитовать государственное предприятие, если банк, осуществив анализ, решил, что это прибыльно и выгодно. Политика и стратегия Укрэксимбанка предусматривает определенную долю кредитования государственного сектора.

– Комитет Нацбанка с декабря прошлого года по июнь этого года выставил четыре красных карточки трем членам правления и директору департамента финмониторинга Ощадбанка, назначенному наблюдательным советом. То есть наблюдательные советы назначают людей, по которым Нацбанк приходит к выводу, что они профессионально непригодны. В чем эффективность наблюдательных советов, подбирающих непрофессиональных людей, которых кто-то «проталкивал»?

– В этом процессе как раз выкристаллизовывается какое-то понимание в тех же наблюдательных советах относительно наших требований и видения. Нам казалось, что выбранные кандидаты разбирались в своем профиле деятельности. Но, как показал более детальный анализ и результаты собеседований, проведенных с такими кандидатами, у них недостаточно опыта и навыков, чтобы управлять именно системным банком. Для этого в Нацбанке существует последняя линия защиты по согласованию руководителей.

– В августе вступил в силу закон № 1587-IX, существенно расширивший возможности Нацбанка, в частности он предоставил НБУ право требовать от банков изменения персонального состава совета или правления. Регулятор уже пользовался таким правом?

– Нацбанк еще ни разу не воспользовался этим правом. Под это полномочие мы разрабатываем нормативные акты, которые урегулируют вопросы применения этого права, в частности с целью определения критериев коллективной пригодности совета или правления банка.

– Чтобы снова потом уволенные банкиры не подавали в суд на вас?

– Надо нам самим понять, процедурно определиться по методологии, критериям оценки.

– То есть когда вы вносили изменения в закон, то не ожидали, что он будет принят?

– Закон предусматривает, что до февраля мы должны разработать нормативно-правовые акты. Мы понимали, что под эту норму будем разрабатывать наш внутренний нормативно-правовой акт для применения этого права. Но у нас уже есть один банк, где мы хотим применить это право.

– Мог ли Нацбанк, опираясь на новые полномочия, вмешаться в ситуацию с неэтичным поведением Евгения Мецгера?

– По закону мог, но вопрос был урегулирован на уровне председателя правления и наблюдательного совета путем расторжения контракта. У нас есть полномочия оценивать неэтичное поведение, но мы ни разу этим правом не воспользовались.

– До конца года воспользуетесь?

– Возможно.

– Сейчас несколько банков выставлены на продажу – Проминвестбанк, Сбербанк, «Идея». Есть ли пакеты документов от потенциальных покупателей?

– Нет пока что.

– Почему отказали Сергею Тигипко в покупке Проминвестбанка?

– С нашей стороны был отказ в связи с проблемами деятельности Проминвестбанка. Остальная информация закрыта, она касается персональных данных. Были основания для отказа.

– Какие выводы сделал Нацбанк после банкротства банка «Аркада» и Мисто Банка, фактически ушедших с рынка из-за потери одного крупного актива?

– Это вопрос к самим банкам и их системе управления рисками.

– Но Нацбанк это видел. Вопрос «Аркады» стоял лет 15. К Мисто Банку также у надзора были вопросы где-то с 2013 года, о чем заявляли даже народные депутаты.

– Поверьте, регулятор постоянно проводил коммуникации, постоянно обращал внимание менеджеров банков на эти вещи. Это вопрос управления рисками, и акционеры банков должны это понимать. Возможно, этот плохой опыт станет примером для других акционеров, чтобы не допускали такого в деятельности банков. Нацбанк принимал все возможные меры в пределах своих полномочий.

– Видит ли Нацбанк какие-то риски относительно другого банка Ивана Фурсина – «Клирингового дома»?

– Господин Фурсин сейчас не осуществляет управление банком. Что касается рисков, я не могу разглашать эту информацию, поскольку она относится к банковской тайне.

– При выводе Мисто Банка с рынка эксперты ожидали больших проблем у «Клирингового дома» с оттоком клиентов.

– Нет, этого не произошло.

– Очень хорошо. Какие банки сейчас потенциально проблемные?

– Сейчас несколько банков, которые находятся в усиленном фокусе внимания надзора, с ними происходит коммуникация. Мы открыты и реагируем на какие-либо негативы в деятельности банков. Пока нет ничего критичного в деятельности какого-либо банка, чтобы можно было сказать, что он через некоторое время станет проблемным.

– Сколько сейчас банков не выполняют нормативы и имеют отдельный порядок приведения к графику?

– По нормативу Н7 у нас два банка. Один банк вышел за нормативы в связи с тем, что применил процедуру реструктуризации по закону о финансовой реструктуризации. В этом случае мы не применяем меры воздействия. Другой банк получил меру влияния посредством сделки. Ситуация контролируется. По капиталу все банки соблюдают нормативы.

– Новый норматив NSFR должен достичь 100% в апреле, а сейчас банкам достаточно его выполнять на 90%. Проминвестбанк, Мегабанк и «Глобус» имеют значения в пределах 90-100%. Требует ли НБУ от этих учреждений плана или объяснений, как они увеличат NSFR до апреля?

– С этими банками мы общаемся. Есть понимание, как банки будут соблюдать этот норматив.

– Сейчас Нацбанк требует от этих учреждений отдельных пояснений. Вы находитесь в диалоге или это зафиксировано на бумаге?

– Мы постоянно общаемся с банками. Коммуникация происходит путем официальной переписки.

– Постановление № 1587 дает право Нацбанку устанавливать повышенные значения экономических нормативов. Планирует ли Нацбанк воспользоваться этой возможностью?

– Конечно, планируем. Это европейское законодательство, к которому мы двигаемся. К тому же в рамках оценки устойчивости мы уже устанавливаем для банков необходимые уровни нормативов капитала.

– 17 октября для небанков закончился полугодовой период, когда они должны были сделать прозрачную структуру собственности. Сколько компаний не выполнили это требование вовремя и что им теперь грозит: массовая аннуляция лицензий или новый переходный период?

– Сейчас мы проводим анализ этих компаний. Кто-то подал уверения в том, что их структура отвечает законодательству. Кое-кто представил план, что будет приводить структуру в соответствие с законодательными требованиями. Да, им могут угрожать санкции, которые в ближайшее время мы начнем применять.

Согласно закону «О финансовых услугах и государственном регулировании рынков финансовых услуг», несоответствие структуры собственности требованиям законодательства Украины является основанием для принятия решения об аннулировании лицензий, выданных на предоставление финансовых услуг. Национальный банк будет применять меру влияния к компаниям с непрозрачной структурой собственности, если такие компании не сделают свою структуру собственности прозрачной в дополнительно установленный срок.

Из 1575 поставщиков финансовых услуг, действовавших по состоянию на 1 октября, 318 подали в Национальный банк описание мер по приведению структуры собственности в соответствие с требованиями положения. Национальный банк получил от компаний более 40 письменных обращений.

– «Кредитпроминвест» даже еще не успел стать коллектором, а получил штраф. За что эта компания была наказана на 102 тыс. грн?

– Коллектором автоматически считается финансовое учреждение, которое, имея соответствующие лицензии, регулирует задолженность от собственного имени как кредитор или новый кредитор. Данная компания является таким зарегистрированным финансовым учреждением и регулирует задолженность как новый кредитор. Она нарушила ряд требований по этичному поведению, в частности при взаимодействии с третьим лицом, не имеющим никакого отношения к кредитному договору. Систематичность и объем обращений по поводу неэтичного поведения при урегулировании проблемной задолженности этого финансового учреждения повлияла на применение максимального предусмотренного размера штрафа.

– Много ли сейчас жалоб Нацбанку по поводу неэтичного поведения?

– Таких обращений поступает в Нацбанк около 30% от общего объема обращений. С принятием закона о коллекторской деятельности заметно уменьшилось количество обращений по компаниям, которые исправляются и приводят свою деятельность в соответствие с новым законом.

Есть десяток компаний, которые не желают исправляться. По ним увеличивается количество обращений. Мы уделяем внимание сейчас именно этим компаниям. Динамика таких обращений не уменьшается. Здесь все просто: либо выполняются требования законодательства, либо работать на рынке профессиональных участников финансовых услуг будет запрещено. Правила для всех одинаковы.

– В реестре много судебных решений по привлечению коллекторов к уголовной ответственности, но исполнительная служба ничего не делает, то есть противозаконные звонки с угрозами людям продолжаются.

– Если у компании есть такое судебное решение – НБУ откажет ей в регистрации. Если компания продолжит работу без регистрации, такая информация будет передаваться в правоохранительные органы.

Мы понимаем, что еще некоторое время рынок будет очищаться от таких компаний. Новое законодательство запрещает финучреждениям привлекать незарегистрированную компанию для урегулирования задолженности – за это отдельная ответственность предусмотрена уже для самого финансового учреждения. Также продажа прав требований по кредитам возможна только тому финансовому учреждению, которое имеет соответствующие лицензии. Учитывая эти предохранители, таким черным коллекторам создана среда, в которой работать становится практически невозможно.

– Сейчас вы оштрафовали Айбокс Банк на 10 млн грн и связанную с ним «ФК Леогейминг Пэй» на полмиллиона гривен за нарушение требований законодательства в сфере предотвращения и противодействия легализации доходов, полученных преступным путем. Из-за каких действий они получили самые большие штрафы?

– На «Айбокс» был наложен наибольший штраф, который можно было применять за соответствующий вид нарушения, так как было обнаружено более 10 фактов ненадлежащей проверки своих клиентов. Банк недостаточно принимал меры по изучению содержания деятельности некоторых клиентов.

«Леогейминг Пэй» не провел надлежащую проверку отдельных клиентов, в частности с целью выяснения содержания их деятельности и характерных им рисков. Это подвергает учреждение высокому риску использования его услуг с целью легализации доходов, полученных преступным путем.

– Экс-директор департамента финансовой стабильности Виталий Ваврищук заявлял в интервью, что НБУ «отбелил» репутацию банкиров, чьи подписи раньше стояли под выдачей токсичных кредитов. Как это возможно?

– При анализе таких пакетов документов очень тщательно изучаются все обстоятельства возникновения признака небезупречной репутации, в том числе причинно-следственная связь между действиями кандидата на должность руководителя и негативными последствиями. Это комплексный и тщательный анализ с целью установления реальной вовлеченности лица в определенные негативные действия и возможности банкира повлиять на обстоятельства, которые привели к наступлению этих негативных событий. После изучения всех обстоятельств квалификационная комиссия НБУ проводит собеседование с такими кандидатами на должность руководителя, взвешивает всю полученную информацию и принимает соответствующее коллегиальное решение о деловой репутации и согласовании кандидатуры. Каждый такой случай индивидуален, подробно исследуется, изучается и анализируется НБУ. Вопрос относительно кандидата, его действий и негативных последствий, а также его деловой репутации не является единоличным решением, он принимается коллегиально на заседаниях соответствующих органов НБУ, где каждый из членов имеет возможность высказать свое профессиональное суждение.

– Сколько в этом году НБУ «отбелил» банкиров, имевших признаки небезупречной деловой репутации?

– В этом году НБУ принял решение о неприменении признака небезупречной деловой репутации в отношении трех кандидатов на должность руководителей банка. В свою очередь НБУ отказал в отбеливании шести кандидатам с признаком небезупречной деловой репутации. В разрезе поступления пакетов документов для согласования кандидатов на руководителей банков, кандидатов с признаками небезупречной деловой репутации довольно немного. Однако, как отмечал ранее, каждый такой кейс индивидуален и исследуется НБУ очень тщательно.

– Какие вопросы в сфере, которой вы управляете, остались после последней миссии МВФ?

– Мы достигли соглашения SLA. Пока мы не можем его раскрывать. В ходе миссии были консультации с экспертами МВФ по части работы надзора. После перехода надзора на риск-ориентированный подход еще в 2019 году был выделен эксперт МВФ, который изучал и давал оценку возможности и эффективности надзора. Был подготовлен отчет этого эксперта. После отчета мы подготовили план устранения так называемых пробелов, обнаруженных ими. Они касаются преимущественно недостаточности кадров в надзоре покрытия всех процессов и других пробелов. Затем сделали самооценку Базельских принципов. Сейчас ожидаем от экспертов МВФ финализации этих процессов, экспертного заключения технической миссии, и будем разрабатывать план по устранению пробелов в надзоре. Этот процесс начался еще в 2019 году.

– Многие банкиры упрекали Нацбанк, что в Украине применяются более жесткие нормативы, чем в Европе. Там к третьему Базелю только подходят, а у нас уже должны выполнять. Есть ли у вас другая позиция по этому поводу?

– Украина взяла обязательства в рамках Соглашения об ассоциации. Есть вопросы о соответствии нашего законодательства законодательству Европейского союза, поэтому будут подаваться соответствующие изменения.

– То есть ослабление нормативов мы пока не увидим?

– Нет.

– Поднимался ли во время общения с МВФ вопрос регулирования в Украине виртуальных активов, в частности, криптовалют?

– Этот вопрос не в сфере моего внимания, но обсуждения были, этот вопрос поднимался. Обсуждения в большинстве своем касались представления новых законодательных изменений по виртуальным активам, но ключевым для Нацбанка в обсуждении с МВФ был вопрос введения этих изменений таким образом, чтобы это не ставило под угрозу выполнение задач Нацбанка в части обеспечения ценовой и финансовой стабильности.

– Минцифры заявляет о продолжении тестирования цифровой гривны. На каком этапе этот проект?

– Продолжается процесс реализации этого проекта, целью которого является определение необходимости широкомасштабной эмиссии электронной гривны. Сейчас мы совместно с Минцифрой, а также другими заинтересованными государственными учреждениями (в частности, Минфином, Минсоцполитики, ГНСУ, Госказначейством, Госфинмониторингом) изучаем оптимальные характеристики е-гривны, юз-кейсы и модели, архитектуру выпуска, технологии и т.д.

Первым этапом проекта должна стать разработка концепции цифровых денег НБУ. Это исследовательско-аналитическая работа, в результате которой мы получим определенную бизнес-модель, архитектуру, дизайн, технологию, бухгалтерскую модель и проанализируем влияние электронной гривны на монетарную политику, финансовую стабильность, открытость рынка, изучим и учтем международный опыт.

На основе утвержденной концепции и после соответствующей разработки регуляторных и нормативно-правовых актов будет осуществлен тестовый/пилотный выпуск и использование е-гривны в открытой экосистеме. Это, в частности, поможет проанализировать эффекты от выпуска цифровых денег центрального банка и принять решение о полноценном выпуске.