Фінансовий клуб
Напомним, на межбанке 30 марта торги по доллару закрылись в диапазоне 23,4800-23,5500 грн/$, евро 25,4429-25,5140 грн/евро, российский рубль 0,4063-0,4078 грн/рубль.
По данным компании "ИнтерБизнесКонсалтинг", торги по доллару закрылись в диапазоне 23,5000-23,5500 грн/$, евро 25,4522-25,5124 грн/евро, российский рубль 0,4060-0,4073 грн/рубль.
По материалам РБК-Украина
За январь-февраль 2014 года этот показатель составил 5 млрд 278,6 млн грн. Таким образом, дефицит госбюджета вырос в 1,7 раза.
Сводный бюджет за январь-февраль выполнен с дефицитом в сумме 272 млн грн.
За два месяца 2015 года погашение основной суммы долга государственного бюджета составило 16 млрд 642,2 млн грн. Погашение внутреннего долга составило 15 млрд 206,7 млн грн, внешнего долга - 1 млрд 435,5 млн грн.
Государственные заимствования на финансирование государственного бюджета были осуществлены на внутреннем рынке в объеме 16 млрд 454,1 млн грн. От внешних источников поступило заимствований на сумму 30,4 млн грн в специальный фонд госбюджета на финансирование проектов от международных финансовых организаций.
Кроме того, был осуществлен выпуск облигаций внутреннего государственного займа на сумму 14 млрд 300 млн грн, который имел целевой характер и был использован с целью увеличения уставного капитала НАК "Нафтогаз Украины".
От приватизации государственного имущества за январь-февраль поступило в госбюджет 102,5 млн грн.
Общая сумма доходов сводного бюджета Украины за два месяца 2015 года составляла 74 млрд 754,1 млн грн, что на 6 млрд 583,6 млн грн, или на 9,7% больше аналогичного периода прошлого года.
Напомним, дефицит госбюджета Украины в 2014 года составил 78 млрд грн.
По материалам РБК-Украина
1. Что мешает привлечь инвестиции в украинский аграрный бизнес?
2. Какие риски видят инвесторы?
3. Кто готов вкладывать в агробизнес?
4. Крупнейшие финансовые аферы на агрорынке.
5. Как защитить права кредиторов и инвесторов в агробизнесе?
В круглом столе участвовали:
- заместитель председателя правления Первого украинского международного банка Константин Школяренко;
- директор департамента по работе с АПК, легкой и пищевой промышленности Проминвестбанка Сергей Середа;
- генеральный директор компании ОТП Лизинг Андрей Павлушин;
- директор департамента средних корпоративных клиентов Укрсоцбанка Андрей Путивской;
- старший юрист Sayenko Kharenko Андрей Заблоцкий;
- генеральный директор Сервис Агрохолдинг Виктор Колесник.
Руслан Черный:
- Добрый день, уважаемые коллеги и гости нашего мероприятия. Сегодня мы продолжим тему, которую начали две недели назад: финансирование аграрного сектора. На этот раз мы поговорим о том, почему инвесторы очень осторожно относятся к такой очень привлекательной отрасли как аграрный сектор, и так неохотно финансируют эту отрасль. Главный вопрос сегодняшнего круглого стола, организованного «Финансовым клубом», - как минимизировать риски в украинском аграрном секторе. К участию в круглом столе приглашены заместитель председателя правления Первого украинского международного банка Константин Школяренко, директор департамента по работе с предприятиями агропромышленного комплекса, пищевой и легкой промышленности Проминвестбанка Сергей Середа. У нас присутствуют генеральный директор компании «ОТП Лизинг» Андрей Павлушин, генеральный директор «Сервис Агрохолдинг» Виктор Колесник, старший юрист юркомпании Sayenko Kharenko Андрей Заблоцкий и директор департамента средних корпоративных клиентов Укрсоцбанка Андрей Путивской. Спасибо, что посетили мероприятие.
Мы хотели бы начать с того, что сейчас назовем список крупнейших компаний, которые должны банкам и по той или иной причине не возвращают свою задолженность. Крупнейшая задолженность у группы компаний «Мрія». Эта компания создала проблемы огромному количеству банков, как украинских, так и иностранных. Они не погасили кредиты Альфа-банка, Укргазбанка, ПУМБ, Проминвестбанка, Мегабанка, Евробанка, «Финансового партнера». Среди лизинговых компаний «ОТП-лизинг», «Райффайзен Лизинг Партнер», «Юникредит-лизинг», «Украинский лизинговый фонд». Достаточно большое количество зарубежных банков и компаний, включая IFC, включая материнские банки – и Raiffeisen, и Erste. Мы знаем, что в августе 2014 года руководство компании «Мрія» отказалось обслуживать долги и объявило технический дефолт по внешним обязательствам.
Кредиторам было известно, что 80% компании «Мрія» владела компания «Мрія агрохолдинг PLS», которая была зарегистрирована на Кипре. Однако впоследствии кредиторы выяснили, что мажоритарным акционером «Мрія» является некая HF Assets Management Limited, которая принадлежит семье Гут. 30 октября австрийская Erste Group обратилась в суд с просьбой признать банкротом эту компанию, и 15 декабря Восточнокарибский Верховный Суд начал ее ликвидацию.
Мы помним, что 16 сентября МВД Украины объявило в розыск Николая Гуту. В общем, достаточно жесткая была история о том, что кредиторы не знали куда выводилась прибыль компании, на которую был создан, в том числе, и банк. Мы знаем, что банк сейчас перерегистрирован на других лиц, и Национальный банк ему уделяет пристальное внимание. И с конца января над материнской компанией, которая владеет «Мріей», по сути уже получил контроль комитет кредиторов.
Чуть меньше задолженность перед кредиторами у группы компаний «ТАКО». Это $60 млн и 90 млн грн. Среди банков-кредиторов, которые оказались в такой ситуации, – это ПУМБ, Укрсоцбанк, Райффайзен Банк Аваль, Креди Агриколь Банк и Дельта-банк. В июле 2014 года компания перестала обслуживать кредиты. В ноябре кредиторы добились ареста активов предприятия в Житомирской и Ровенской областях. В ответ «ТАКО» подал иски о признании кредитного договора с ПУМБ – одним из крупнейших кредиторов – недействительным, мотивируя тем, что у банка не было индивидуальной валютной лицензии на эту операцию. Я думаю, что если Константин захочет, то он расскажет об этом подробнее. Это достаточно интересная история, потому что когда была арестована часть этого имущества, которое не попало в элеваторы, а хранилось в поле – зерно в Житомирской области, то был большой конфликт. Было убийство и 15 человек ранено, когда возник конфликт между охранными компаниями, которые были, насколько я знаю, призваны банком и заемщиком.
Достаточно большая задолженность у группы компаний «Амарант» – около $50 млн. Это включая долг перед Златобанком, банком «Кредит-Днепр», ПУМБ. Долг перед банками за неисполненную предоплату, и более 5-6 млн грн – перед лизингодателями. В январе руководство группы компаний «Амарант» прервало контакты с кредиторами, хотя в прошлом году это была достаточно активно развивающаяся компания – у них были достаточно большие планы. У них, в отличие от «ТАКО», достаточно мирно все происходит, потому что есть залоги, которые никуда не выводятся, и в судебном порядке банки и лица, которым должна группа компаний «Амарант», продают имущество.
Четвертая компания, из-за которой банки тоже оказались в сложной ситуации, – это «Синтал Д». Ее долг – около $23 млн. Среди банков-кредиторов – ПУМБ, «Кредит-Днепр», Проминвестбанк. Хозяйственный суд Харьковской области 8 января 2014 года возбудил дело о банкротстве научно-производственной фирмы «Синтал Д», материнской компании, которая владела всеми активами. И то, что копания «попала» достаточно активно с планами развития, попала в сложную ситуацию, никто не отрицает. Сложились так обстоятельства, что несколько лет была засуха, несколько лет падали цены на зерно, и стратегия менеджмента оказалась несостоятельной. Компания не только не развивалась, но оказалась в сложной ситуации и была подана на банкротство. Кредиторы пытаются взыскать долги, в том числе наложить взыскание на имущество ее владельца Николая Толмачева.
Я думаю, что мы будем продолжать работу в этом направлении в поиске компаний, из-за которых реальный сектор оказался в сложной ситуации. И сейчас мы будем пытаться найти пути решения этой проблемы. Цель круглого стола – найти решение, как избежать подобной ситуации, и каким образом позволить аграрному сектору вернуть свою привлекательность. Вы видите банки, которые есть в этом списке, и мы хотим услышать их точку зрения. Давайте, Константин, с вас и начнем.
Константин Школяренко:
- Спасибо за слово. Наверное, после кризиса 2008 года это была самая интересная отрасль для кредитования – экспортно-ориентированная, динамично развивающаяся. И банки достаточно агрессивно шли в кредитование сельхозкомпаний, при этом понимая и признавая, где-то закрывая глаза на те риски, которые присущи кредитованию данного сектора. Риски, конечно, связаны, прежде всего, с тем, что у компаний сельхозсектора основная проблема с твердым обеспечением. Потому что земля залогом быть не может. Техника – да, это реальный залог, и то с нюансами, в основном техника принадлежит лизинговым компаниям. Зерно, как показала практика, тоже является залогом достаточно условным, потому что при известной доле наглости со стороны заемщиков зерно можно достаточно легко спрятать как документально, так и фактически.
Соответственно, мы имеем ситуацию, кода несколько крупных игроков на рынке дефолтнули. Естественно, положила начало всему этому «Мрія». Это был, наверное, самый громкий случай за всю историю как отрасли, так и банковского сектора. То есть, компания, которая выглядела прекрасно, имела международный аудит, показывала прекрасные финансовые результаты (как выяснилось – только на бумаге) неожиданно для всех кредиторов, в том числе международных, дефолтнула. При этом ее поведение в этом кейсе было напрочь нецивилизованным. Компания изначально, ее собственники стремились к тому, чтобы от обязательств уклониться, полностью закрывали информацию о том, куда же были потрачены деньги. И многие компании в отрасли внимательно наблюдали за ходом развития ситуации. Кто-то принял для себя решение пойти тем же путем, наблюдая, что на самом деле каких-то особо существенных последствий для менеджмента, для акционеров компании не было. Некоторые компании решили двигаться в том же направлении, фактически мошенническим путем спрятав залоги и перестав обслуживать кредиты.
Руслан Черный:
- Константин, насколько я понимаю, ситуация была сложнее и в прошлом году стало известно, что для аудита, который проводила компания E&Y, подавались данные абсолютно неправдивые. И E&Y отозвал в прошлом году свои отчеты, что послужило для кредиторов неким таким толчком к тому, чтобы разбираться в ситуации. И оказалось, что компания зарегистрирована на других лиц. Хотелось бы услышать ваше мнение о том, что происходит сейчас?
Константин Школяренко:
- Ну смотрите, там было много всего интересного по «Мрії», и кейс этот достаточно подробно в прессе освещался. Но ситуация, тем не менее, была очень яркая, и я присутствовал на первой встрече «Мрії» с кредиторами, когда они объявили радостное событие о том, что мы никому платить ничего не можем. Естественно, раздались голоса и вопросы со стороны кредиторов – куда же были потрачены колоссальные деньги, которые «Мрія» получила от всех. На что компания предоставила очень интересный ответ: что это уже все неважно, давайте смотреть в будущее, давайте двигаться вперед. То есть, с самого старта «Мрією» было потеряно доверие. После того, что произошло, после того, как компания не смогла толком объяснить куда делись деньги, они даже не попытались объяснить, кредиторы естественно акционерам компании больше доверять не могли. И все попытки компании достичь реструктуризации – хотя, на мой личный взгляд, это была скорее имитация попыток – ни к чему не привели. Кредиторы взяли курс на смещение менеджмента компании.
Насколько я знаю, сейчас компания «Мрія» управляется новыми менеджерами, которые были поставлены комитетом кредиторов. Они пришли на выжженное поле – и в прямом, и в переносном смысле, потому что то, что им осталось от компании, иначе как обломками назвать, наверное, нельзя. Половина банка земли была потеряна, пустые элеваторы, нет документов, доступа к счетам и масса других проблем. Статус на самом деле такой, что новый менеджмент сейчас фактически борется за выживание компании в краткосрочной перспективе: для того, чтобы посеяться в сезон 2015 года.
Руслан Черный:
- Как вы оцениваете шансы того, что они выживут?
Константин Школяренко:
- Естественно, мы наденемся на то, что компания сможет выжить. Это было бы в интересах всех кредиторов. В таком сценарии, естественно, возмещение всем будет гораздо больше, чем в случае банкротства компании. А мое персональное мнение, что шансы на то, что компания сможет нормально продолжать существовать в том виде, в котором она была, эти шансы невелики.
Руслан Черный:
- Спасибо. Сергей Середа, как вы оцениваете ситуацию с теми активами, куда вложился Проминвестбанк, и та ситуация, которая сейчас происходит с кредиторами в аграрном секторе?
Сергей Середа:
- Добрый день. Мы точно так же, как и мой коллега из Первого украинского, рассчитываем на то, что компания «Мрія» продолжит свое существование. Мы понимаем, что компания в том же масштабе уже невозможна. Поэтому мы надеемся, что банк получит обратно часть своих денег, но, наверное, не все. Дополнительно еще один момент, который стоит проговорить, чтобы инвесторы продолжали работать в том числе в агросекторе. Есть компании, которые работали в Крыму и на востоке. Мы все видим, что доступа к активам, которые находятся в Крыму, нет вообще. Доступ к активам, которые есть на востоке, частично ограничен. Это не позволяет компаниям работать в том же виде, как они работали год назад. В то же время хотел отметить, что есть определенное количество компаний-заемщиков, которые ведут себя совершенно иначе, чем «Мрія», которые, несмотря на объективные причины, продолжают обслуживание долгов, что позволяет нам говорить о будущем этого сектора.
Руслан Черный:
- Спасибо. Хотел бы задать аналогичный вопрос Андрею Путивскому. Как вы оцениваете ситуацию с обозначенными компаниями? Вы, в принципе, тоже большинство из них кредитовали.
Андрей Путивской:
- В некоторых компаниях мы являемся сокредиторами наших коллег, и, конечно же, работа комитета кредиторов и встречи постоянно проводятся. И мы надеемся, что «Мрія» будет продолжать работать, будет найден инвестор, который предоставит новые ресурсы для развития компании при новом менеджменте, понятно, без участия старых акционеров. По другим компаниям также ведем работу, в настоящий момент больше в судебной плоскости, но есть надежда, что в будущем акционеры все-таки вернутся за стол переговоров, и мы найдем компромисс в урегулировании ситуации. Наверное, больше комментировать «Мрію» и остальные компании не буду, потому что достаточно много сказано и много написано. Скажу одно: сектор является для нас одним из приоритетных для работы как в финансировании, так и в обслуживании копаний. Но мы в настоящий момент уходим больше в сегмент средних компаний, или даже ниже средних – с банком земли 5-20 тыс. га. Эти компании более капитализированы и стабильны, а их акционеры проживают в местах расположения земли.
Мы видим, что акционер относится к долгу недостаточно чистоплотно тогда, когда это для него сугубо инвестиция. То есть, он вложил свободные деньги в землю, когда были достаточно высокие цены на зерновые, когда была приемлемая низкая себестоимость. И как только ситуация на рынке поменялась, эти акционеры пытаются с этого бизнеса выпрыгнуть. И мы как банки получаем первый удар в части неплатежей. Поэтому мы будем работать со средним и ниже среднего сегментом.
Руслан Черный:
- Спасибо. До сих пор утверждалось, что лизинговые компании более защищены, чем банки, потому что имущество, передаваемое ими аграриям в лизинг, принадлежит лизинговой компании. Андрей Павлушин, почему на практике все оказалось не настолько радужно, как ожидалось?
Андрей Павлушин:
- Здравствуйте. Я бы хотел начать с анекдота о том, что все любят кредитовать сельское хозяйство. Когда-то сын лорда спросил: «Папа, как спустить состояние?», и он сказал, что самое приятное – это женщины, самое быстрое – скачки, а самое надежное – сельское хозяйство. Это я к тому, что в этом секторе всегда присутствовали риски. Бизнес достаточно прибыльный, если хороший год, и тяжелый – если плохой. Поэтому сказать, что «Мрія» это первый случай, нельзя. Были такие компании как Landkom, «Агротон», у которых проблемы начались гораздо раньше, чем у «Мрії», но мы всегда отбрасывали на кредитных комитетах эти случаи, говорили: «Нет-нет-нет, с «Мріей» такого точно не случится». На какие-то вещи мы закрывали глаза, потому что деньги в банках есть, есть ресурс акционеров из-за рубежа, и его надо куда-то вкладывать. И вкладывали. Хотели делать большие кейсы и как бы идти вперед.
Вторая проблема украинского сельского хозяйства, я считаю, в том, что мы начали развиваться по бразильскому сценарию или аргентинскому – крупными парками земли и с огромными рисками. То есть, хочешь – не хочешь, нам приходилось работать с компаниями Бахматюка, «Мріей» и так далее, потому что эти люди на себя сконцентрировали 100, 200, 300, 400, а некоторые – 600 тыс. га. Вы знаете, что в Европе эти цифры нереальные. В Венгрии компания, которая имеет свыше 50 тыс. га, – это просто супер олигархи. Когда у нас тут средний холдинг имел сотку, то это для заграницы очень много. Поэтому проблема в том, что мы работали не с фермером, как сказал вот Андрей, а по сути, с земляными баронами, скажем так. И эти земляные бароны, ощущая свою капитализацию, читая про то, какие они богатые, в различных журналах, вели себя соответственно. Правильно сказал Андрей, они проживали не по месту поля, а в более приятных странах с хорошим законодат
льством. Поэтому, надеясь спрятаться, в каких-то моментах они вели себя соответственно.
Что касается лизингового инструмента, то, безусловно, он более защищен. Мы действительно во многих случаях имели ситуацию, когда нам забрать свою технику, свой залог, было намного легче. И на сегодня у нас NPL – долги, которые не обслуживаются, – 17% с учетом «Мрії», которая занимала 12%. То есть, «Мрія» была нашим ключевым клиентом. Поэтому, когда начались проблемы в сентябре прошлого года, мы сделали все возможное, чтобы свою технику получить назад. В силу разных обстоятельств, в силу открытых уголовных дел, в силу того, что на определенном этапе «Мрія» согласилась сотрудничать с лизинговыми компаниями, мы свою технику вернули. 82% техники нам возвращено, и мы думаем, что в ближайшее время начнем ее продавать, когда она выйдет из-под ареста милиции.
Но мы столкнулись в случае «Мрії» с тем, что компания вкладывалась не в возвращение денег кредиторам, а в свою физическую защиту. Вы знаете, что у «Мрії» была служба безопасности порядка 300-400 человек, которые все были на машинах, с мобильными телефонами, рациями. Поэтому чисто физически, даже если у тебя было решение исполнительной службы (в лизинге забирать технику легче, если у тебя есть решение исполнительной службы) – просто физически забрать свою технику было очень сложно, потому что приезжали люди, отбирали и так далее. Было полное беззаконие. Милиция местная пыталась в это дело не вмешиваться, и, слава богу, в этих противостояниях мы не дошли до таких ситуаций, до которых «ТАКО» дошло с ПУМБ. Поэтому если законодательство не препятствует таким вещам, то даже имея в собственности лизинговую технику, забрать ее, если тебе просто жестко противостоят, тоже непросто.
Но тем не менее, все-таки разница существует. Некоторые кредиторы и дебиторы понимают ее. У нас есть случай, когда ОТП Банк дал одному клиенту кредит под залог зерна, мы дали в лизинг технику. Вот банку они не платят, нам они платят. Есть такие случаи. Поэтому, безусловно, лизинговый инструмент защищен лучше, но только в том случае, если ты имеешь дело с людьми, которые не хотят противостоять закону. Если же эти люди закон забывают или делают вещи полузаконные, то это тоже тяжело.
Руслан Черный:
- Спасибо. Вопрос к Виктору Колеснику. Ваша компания корректно работает на рынке и отношения ваши с кредиторами, насколько я понимаю, корректные. Но мы видим то, что происходит на рынке. Хотелось бы услышать ваше мнение: насколько такая репутация коллег мешает вашей работе.
Виктор Колесник:
- Ми дуже часто працюємо з кредитами незабезпеченими. Якщо важко забрати навіть машини, які в лізінгу, чи заставне майно, яке є в банку, то нам ще це важче робить. Чому це так сталося – це така «традиція» в нашому бізнесі. Щільність конкуренції і, перш за все, поважність таких покупців, яких ви написали на дошці. Проблеми є. Ми не мали відносин безпосередньо з «Мрією», нічого не можу сказати. Але з «ТАКО» ми маємо честь – в лапках – працювати. Останні чотири роки ми маємо відношення з ними, але почались проблеми з 2013-го, а закінчились в 2014-му, і ще продовжують закінчуватися. Я сподіваюся, що якесь логічне завершення воно буде мати.
Руслан Черный:
- А в чем заключались ваши проблемы?
Виктор Колесник:
- Наші проблеми полягали в тому, що це підприємство просто відмовляється платити по рахункам, без будь-яких на це підстав, не йдучи ні на які розстрочки, реструктуризації чи пояснення своєї такої ситуації. Для нас це абсолютно в 2014 році було шоком. Сума для нас надзвичайно велика – йде мова про десятки мільйонів. І неповернення цих коштів може привести до надзвичайно важких наслідків для нашого бізнесу загалом. Та ми не збираємося відступати. Оскільки нічого іншого не придумано в Україні, окрім суду, то звичайно, ми будемо проходить через всі ці інстанції. І звичайно, якщо треба, то і до Верховного будемо доходити, і маємо надію, що ми свої кошти таки отримаємо.
Руслан Черный:
- Что касается того, насколько вам такие ситуации мешают работать с банками?
Виктор Колесник:
- Заважають. Я вам скажу, що вони просто наводять на думку про перегляд відношення до цього бізнесу як такого. В 14-му році підприємство кредитувало на великі суми. Кредитування в таких масштабах, і не забезпечене, ми просто відставляємо в сторону, оскільки розуміємо, що це перші ластівки. Я переконаний в тому, що, на превеликий жаль, ми ще будемо свідками таких крупних дефолтів, схожих на ці. На превеликий жаль. Тому звичайно кредитування у нас сьогодні відбувається лише перевіреним покупцям, лише з досвідом роботи, лише там, де ми впевнені, що ми отримаємо кошти. До чого це призводить? До того, що ми скорочуємо розмір кредитування. Думаю, що і банки будуть обережніше кредитувати в цьому сезоні. А якщо ще й постачальники ресурсів, такі як ми, скоротимо розміри кредитування, ситуація погіршиться в 15-му році. На превеликий жаль.
Руслан Черный:
- Спасибо. Хотелось бы спросить Андрея Заблоцкого. Вы хорошо разбираетесь в этой тематике. В последнее время много говорят о том, что права кредиторов необходимо защищать, и вы видите, что происходит. Как решать эту ситуацию в юридическом порядке сейчас, по вашему мнению?
Андрей Заблоцкий:
- Спасибо. Вы знаете, работы юридической сейчас очень много ввиду специфики того, что происходит на рынке. К сожалению, это не очень приятная тенденция. Здесь, наверное, стоит говорить о том, что есть копании, у которых абсолютно разная политика по рискам. Большие компании более рисковые в определенных направлениях. Некоторые компании, которые сливались очень активно в последнее время, они не смогли – возможно, в связи с кризисными тенденциями – наладить ту синергию, которую они бы хотели. За счет низких цен на зерновые в первую очередь мы имеем достаточно серьезное давление, в том числе, и на валютные обязательства. Мы считаем, что в ближайшие три года цены на зерновые будут достаточно низкие. Я недавно вернулся с конгресса, и в принципе, ведущие аналитики в мире подтверждают то, что ситуация по стагфляции продолжится. И вероятнее всего, мы увидим еще громкие резонансные дела в агросекторе. Насколько будут это большие компании, я пока не могут сказать, но в принципе, мы предполагаем некоторые из них, поэтому нужно очень аккуратно для банковского сектора смотреть в части кредитования.
Если говорить о том, кого кредитовать, то, наверное, компании среднего сегмента более оптимальные. Я согласен здесь с коллегой. Ну и нужно говорить о том, что государству необходимо развивать механизмы гарантирования инвестиций под залог урожая – это то, что касается аграрных расписок. Это бразильская модель. Я напомню, закон был принят в 12-м году. Наша делегация ездила в Бразилию, фактически переняли опыт финансирования под залог будущего урожая. Это либо товарный, либо финансовый инструмент. И сейчас идет пилотный проект в Полтавской области, мы надеемся, что он будет закончен к концу года. Хотя министерство говорит, что удастся привлечь 5 млрд грн под аграрные расписки до конца года, но я не слишком оптимистичен в этих цифрах. Скорее всего, будет отложен этот процесс на следующий год. Но для банков это очень интересный инструмент для инвестирования. Я думаю, что если они будут присоединяться к работе в этом направлении, то это хороший объем финансирования, который они могли бы освоить. Мы оцениваем такой объем порядка в 70 млрд грн в год. То есть, это то, что требуют в первую очередь мелкие и средние хозяйства, которым необходимо финансирование для производства зерновых разного рода. И в первую очередь это задача государства, чтобы развивать это направление.
Руслан Черный:
- Спасибо. То есть, вы считаете, что цены на зерно будут падать, и сектор не сильно изменится, даже несмотря на ожидаемые вами банкротства?
Андрей Заблоцкий:
- Я не считаю, что цены будут падать, я считаю, что цены будут находиться на сравнительно низком уровне. Безусловно, будут колебания, но если не будет кардинальных изменений глобальных, то цены вряд ли вернутся в те диапазоны, в которых они были до этого.
Руслан Черный:
- Какие необходимы изменения в законодательство или в исполнительное производство для того, чтобы не было в дальнейшем столь громких случаев, которые мы сейчас обозначили?
Андрей Заблоцкий:
- Я хотел бы больше остановиться на новых механизмах. У нас есть две глобальные задачи по финансированию АПК. Это создание гарантированных механизмов привлечения длинных и коротких денег. По длинным деньгам – это аграрные расписки, по коротким деньгами – в свое время это была инициатива создания Гарантийного фонда выполнения обязательств по складским документам. Закон был принят, но он не работает. И мне кажется, государство в ближайшее время должно этот вопрос решить, чтобы запустить адекватный механизм. Тогда мы будем иметь возможность привлекать короткие деньги под залог урожая. Тогда будет гарантированный механизм в случае невозврата этого урожая, потому что будет интересно и банкам, и частным инвесторам.
Руслан Черный:
- Спасибо. Вопрос к банкирам: как вы видите этот механизм и будете ли вы работать с аграриями – новыми клиентами?
Константин Школяренко:
- Прежде всего, хотел бы поделиться своими наблюдениями. Спасибо коллегам, за круглым столом было высказано много очень интересных мыслей. И я полностью согласен с тем, что прозвучало относительно того, что средние и мелкие аграрные компании себя ведут значительно лучше крупных агрохолдингов. В нашем портфеле дефолтов среди средних и «минус средних» компаний фактически нет, наоборот, мы сталкиваемся с ситуацией, когда крупные агрохолдиги либо средние компании, которые пытаются стать крупными на этапе своего взлета, недооценивая свои финансовые ресурсы, менеджерские, где-то даже интеллектуальные, пытаясь стать олигархами на земле, выстреливают вверх и выстреливают вхолостую. И все это идет к тому, что проблемы накапливаются, и компания в конечном итоге дефолтит. Это первое наблюдение, которое я хотел бы прокомментировать.
Второе – относительно инструментов работы с аграриями. На самом деле судебно-юридическая система в Украине худо-бедно, но работает. То есть, банки получают в конечно итоге решение справедливое о взыскании долга. Да, на пути встречаются подводные камни в виде дурацких исков о признании кредитного договора недействительным. Исполнительная служба тоже более-менее работает нормально. Настоящие проблемы начинаются именно на этапе выполнения решений исполнительной службы, когда приходит госисполнитель – один или два человека, а против него выходит там двести, триста, четыреста человек. С битами, с кастетами, с оружием, которые готовы ко многому. Как показала последняя практика, многие из них готовы и стрелять. И вот к этому механизму система полностью не готова. Потому что милиция прячется в таких случаях, и сил, способных противостоять таким мини-армиям, этим мини-частным батальонам, не существует.
Руслан Черный:
- Как банкам сейчас обезопасить себя от таких ситуаций? Вам нужно создавать собственные армии?
Константин Школяренко:
- Смотрите. Мы четко хотим работать в правовом поле. Для банков это принципиальная позиция – оставаться исключительно в рамках правового поля. И мы надеемся, что тот курс, который МВД взяло на наведение порядка в стране – я понимаю, что есть горячие зоны в стране, но всю остальную территорию тоже нельзя составлять без присмотра – и мы очень надеемся, что все-таки порядок будет системно наводиться. И случаев, когда государственным служащим препятствуют выполнять их законные функции, когда оказывают им силовое давление, не будет. Но для этого нужна системная работа и четкая позиция государства, что судебные решения должны выполняться. И если им пытаются препятствовать, то люди должны нести за это конкретное наказание. Упомянули ли вы о том, что препятствовали вам забирать технику? Это было абсолютно не в рамках правового поля. Не знаю чем это закончилось. По понесли ли люди наказание за препятствие, злостное хулиганство?
Андрей Павлушин:
- К сожалению, насколько мы понимаем, дела какие-то были открыты, но я подозреваю, что никто ничего не понес. Действительно, я полностью согласен с коллегой, что проблема – когда уже со всеми решениями приезжаешь забирать технику, то либо служба безопасности, либо просто жители села пытаются противодействовать. Эта проблема есть. Вы абсолютно правильно сказали: есть грань, при которой мелкий сельхозник расправляет плечи и становится крупным. Моя теория, что во всем виноваты юристы. На каком-то этапе он нанимает не голодного Ваню, который у него юрисконсульт в колхозе, а модного юриста из Киева, который ему объясняет – ребята, банкам можно не платить.
Можно сделать так, так и так, вот тут уйти сюда, а вот тут уйти сюда. И этот мелкий сельхозник, который раньше просто понять такого не мог, как это вообще можно, когда ему это объясняют, становится таким квалифицированным, и тогда с ним уже работают совершенно по-другому. Поэтому не надо говорить, что сообщество белых воротничков не виновно в этом. Тоже виновно. Есть юридические компании, которые работают против банков. Тоже надо об этом говорить.
Руслан Черный:
- Андрей, я помню, может это был анекдот, что когда это начиналось, и лизинговые компании пытались забрать свое имущество, был митинг фермеров, которые возмущались, что у них забирают технику, с помощью которой они, по сути, кормят АТО.
Андрей Павлушин:
- Это не так. Митинга не было. Был какой-то грязный маленьких медиа-ресурс, сайт в Тернополе, который сказал, что если мы начнем забирать у них технику, то вот нам сделали заявление от какой-то ассоциации фермеров Тернопольщины, что они кормят АТО. Но это была маленькая статейка на каком-то левом сайте. Нам сказали: завтра к вам придет под банк 500 человек, и будут против банка, пикетировать нас. Но никто не пришел, никаких пикетов не было. Это был просто черный пиар.
Руслан Черный:
- И все-таки: как вы сейчас защищаетесь от возникновения подобных ситуаций?
Андрей Павлушин:
- Мы тоже – я вот абсолютно согласен с коллегами, и уже начинаю опасаться, что все об этом думают – скоро начнем толкаться на рынке мелких и средних фермеров, потому что все туда пойдем. На самом деле у нас есть совместная программа, например, с компанией CNH по финансированию тракторов итальянских и комбайнов с низкой ставкой, и там у нас средний размер одной сделки – $200-300 тыс. И за три года работы совместной программы мы выдали порядка $40 млн. И все платят вовремя. Потому что когда у клиента один трактор и одна сеялка, то платеж, который ему надо делать раз в месяц, не сильно убивает его себестоимость. Он тебе заплатит, потому что нет смысла особо вступать в войну. Тем более, если этот трактор выплачен на 50-60%. Он понимает, что дорога, которую надо пройти, меньше, чем та, которую он уже прошел. Поэтому мы стараемся объективно снижать средний тикет Да, это сложнее. Всегда приятно приехать в Леонардо, в котором сидела «Мрія», с видом на Софиевский собор, заключить красиво сделку на $10 млн и пойти отметить это в какой-то красивый ресторан. Так бизнес делать легче. Но когда тебе приходится работать вместо одной «Мрії» со 100 другими сельхозниками, ездить по полям, встречаться с людьми – это всегда сложнее. Но это делать надо, потому что это диверсифицирует свои риски, и этим мы занимаемся.
Второе, чем мы занимаемся: у нас GPS сейчас стоит на всей технике – мы четко отслеживаем ее месторасположение, пересечение границ, в том числе зоны
ТО, потому что у нас есть пограничные клиенты, которые сегодня «здесь» с техникой, а завтра она «там». И когда человек ее завез туда, он к тебе приезжает и предъявляет ультиматумы: если хочешь, чтобы мы ее вернули, это столько-то стоит. Есть и такие моменты сейчас на востоке Украины.
Поэтому четко отслеживаем месторасположение, снижаем средний тикет и просим личные гарантии от собственников. Если небольшой размер сделки, если человек дал личную гарантию, то это уже дополнительный фактор, что он будет платить вовремя. Но никуда мы от сельского хозяйства не денемся. В нашем портфеле, а у нас 4 млрд грн, 50% это сельское хозяйство. По итогам 2014 года, несмотря ни на что, сельское хозяйство не упало. В ВВП их доля даже увеличилась, поскольку все упали, а они остались на том же уровне. Банки не кредитуют, лизинговые компании снизили лимиты, куча банкротств. Посмотрим, как они в этом году выживут, но мы с ними будем дальше работать.
Руслан Черный:
- Андрей, я слышал общее мнение страхового рынка, что независимо о того, где проходит граница АТО, Донецкая и Луганская область для них закрыты. Для лизинговых компаний сейчас – нет?
Андрей Павлушин:
- Новые лизинговые сделки уже год, с апреля-мая прошлого года, в Луганске и Донецке мы не заключаем. Но есть старые сделки. Вот у нас есть общий клиент с коллегами из компании HarvEast – господина Ахметова и Новинского, которая уже туда залезла и там работает. У них половина их земельного парка в зоне АТО. Сейчас мы с ними провели реструктуризацию – люди абсолютно нормально красиво пришли, показали все свои новые расклады. Безусловно, мы пошли навстречу. Они долги обслуживают. Не в той пропорции, как было раньше, но все равно проценты и часть тела они оплачивают. То есть, они абсолютно цивилизовано и нормально эти вопросы решают. Но есть у нас клиенты, которые в зоне АТО перестают платить. И говорят: если мы дадим ему 50% дисконт, тогда он заплатит. Есть такие люди. А есть компании, которые я всегда ставлю в пример. Есть компания «БетаАгроИнвест», которая в десяти километрах от Донецка. Несмотря ни на что, она платит: просто владельцу компании очень важна его репутация. С задержками, но платит, приезжает, борется. Человек понимает, что он дальше хочет жить в этой стране и иметь хорошую репутацию.
Руслан Черный:
- Спасибо. Я бы подключил сейчас Андрея Путивского. Как ваш банк, какие меры он включает для защиты своих прав, и насколько сейчас вы изменили свои требования к заемщикам в агросекторе?
Андрей Путивской:
- Мы работаем с новыми сделками, но стали очень осторожными. Диверсификация, усиление обеспечения твердыми активами, переход на более структурированные сделки по поставщикам сырья и материалов – в основном через авалированные векселя. Это краткосрочное финансирование. О долгих деньгах в настоящий момент говорить достаточно сложно. Да и акционеры, и собственники компаний тоже не готовы к долгим деньгам в настоящий момент. Конечно же, мы очень рады, что на рынке есть лизинговые компании, которые могут покрыть потребности агрокомпаний в обеспечении сельхозтехникой. Это «ОТП-лизинг», «Райффайзен Лизинг». «Юникредит-лизинг», к сожалению, в настоящий момент на рынке не активен по новым сделкам, он занимается сбором старых долгов. Поэтому мы полностью перестроили работу и ушли от крупных сделок. Ушли в более средний и ниже среднего сегмент, это 5-20 тыс. га земли, не больше. Аккуратные сделки в гривне с привязкой к сезонности, к циклу, с четким контролем, постоянным присутствием в поле и так дальше.
От меня некоторые рекомендации, возможно, юристам, чтобы подумали, как можно усилить нашу позицию как банков в части работы с агробизнесом. В агробизнесе самое главное, все-таки, земля. И то, что в настоящий момент банки никаким образом не имеют доступа к договорам аренды – это очень плохо, потому что, как только ситуация у компании ухудшается, зачастую собственник начинает просто договора аренды перезаключать на новые компании. Таким образом оголяют фактически компании-заемщиков с точки зрения наличия основного производственного актива.
Я считаю, что надо на государственном уровне продумать какие-то такие механизмы, когда договора аренды при финансировании банком должны быть сроком не менее 3-5 лет. Они не должны заканчиваться на следующий год или в течение этого года. Второй вопрос, чтобы эти договора аренды как-то блокировались в реестре договоров аренды. И без погашения долга, без согласия банка, компания-заемщик не имела бы право перевести эти договора аренды на другую компанию. Ну и третий вопрос – более либеральное законодательство в части взыскания корпоративных прав. Конечно, многие будут называть это одним из путей к возможному рейдерству, хотя банки с западным капиталом всячески придерживаются норм закона. Но для нас передача корпоративных прав при банкротстве одной компании к более интересному инвестору, который имеет ликвидность, опыт работы в этом бизнесе – это один из самых главных путей ухода от проблемного актива. И мы видим в сегменте средних клиентов, что в дальнейшем происходит перераспределение рынка. И заинтересованность у небольших компаний в увеличении площади – купить две, три, пять тыс. га.
И законный механизм блокирования договоров аренды на компании-заемщике, обеспечения тендера по продаже этой компании новому собственнику позволил бы нам, как банкам, более быстро находить нового инвестора в бизнес, который на текущий момент для нас является проблемным.
Руслан Черный:
- Спасибо. Вы сказали, что сейчас больше ориентируетесь на фермеров, больше работаете в полях. Я не один раз общался с Тимонькиным и наблюдал процесс передачи полномочий от регионов к центру, происходила концентрация полномочий в Киеве. Происходит ли сейчас возврат полномочий обратно в регионы? Люди на местах принимают решение, выдавать ли фермерам кредиты?
Андрей Путивской:
- Банк поменялся, и Тимонькин уже два года не с нами. Как корпоративный бизнес мы присутствуем во всех областях. И есть небольшие полномочия у региональных корпоративных центров, они могут удовлетворять оперативно небольшие запросы по финансированию агробизнеса в том числе.
Руслан Черный:
- Спасибо. Я хотел бы подключить Сергея Середу. Как вы пересматриваете требования к заемщикам аграрного сектора? И насколько вы закладываете риски в работе с нынешними и новыми киентами?
Сергей Середа:
- Мы пересмотрели всех клиентов, с которыми банк работает в этом секторе, и разделили их на две большие группы: клиенты, с которыми мы хотим остаться, это большая часть, и небольшое количество клиентов, по которым мы приняли решение «выходить» с разной скоростью. По тем клиентам, с которыми мы остаемся, мы считаем, что основное, что мы можем сделать на сегодня, это снижать темпы амортизации кредитного портфеля практически до нуля. И это тот основной инструмент, с которым банк сегодня работает. Ну и есть какое-то количество клиентов, от которых мы вынуждены уходить. По разным причинам, в том числе, из-за нашей оценки их жизнеспособности. Это те клиенты, которые сегодня погашают банку кредит – кто быстрее, кто медленнее, но это те клиенты, которые останутся без денег Проминвестбанка в ближайшие год-два.
Руслан Черный:
- Спасибо. Константин, я думаю, что может быть, вы добавите. Насколько те ситуации, которые мы слышали, повлияли на цену ресурсов для ваших клиентов, с которыми вы продолжаете работать, на открытые кредитные линии. Вы выдаете кредиты – насколько пересматривается цена ресурса и насколько те громкие финансовые аферы повлияли на эту цену ресурса?
Константин Школяренко:
- Цена ресурса действительно пересматривается и возрастает по ряду причин, которые включают в себя возросший кредитный риск и возросшую себестоимость ресурса – это неизбежная вещь. Естественно, мы повышаем цену ресурса достаточно аккуратно, понимая, что до бесконечности ее тоже невозможно поднимать, иначе мы столкнемся с реальной угрозой дефолта даже нормальных компаний, которые просто финансово не смогут обслуживать долги, которые они на себя взяли.
Если позволите, я бы все-таки дальше хотел развить тему «что можно было сделать для защиты интересов кредиторов». Кроме того, что решения судебные должны исполняться, хотелось бы остановиться на уголовном преследовании людей, которые совершают мошенничество. Это не только сельского хозяйства касается, это касается всего кредитования. Пример «Мрії». Господа Гуты построили фактически пирамиду. Что мы имеем по факту? В розыск объявлен один из членов семьи, Николай. Пойман? Нет. Объявлены ли другие члены семьи в розыск? Нет. А что произошло с Медоффом, который построил похожую пирамиду в другом секторе, но в Америке? Да, он сидит.
Пока у нас все находится в рамках гражданско-правовых отношений, у многих людей, обладающих большим ресурсом и склонностью еще из 90-х решать вопросы по понятиям, будет искушение обратиться к тому, чтобы, наняв дорогих юристов и охрану, уклониться от погашения кредитов. Как с тем же «ТАКО»: мы играем с ними в шахматы, а они играют с нами в Чапаева. Произошел факт: стрельба на поле, охрана «ТАКО» расстреляла охрану ПУМБ, человек погиб, 15 человек получили огнестрельные ранения. Милиция – честь им и хвала – часть стрелков задержала. На следующий день задержанные начали давать показания. Через день судья Житомирского суда – одиозный парень, Голосюк – людей отпускает. Уголовные дела, их масса: по факту пропажи залогового зерна, по факту пропажи залоговой техники, уже по факту убийства. Куда уж больше? А конкретной реакции и результатов мы пока не видим.
И мое четкое убеждение: пока государство не изменит правила игры, и эти правила игры не начнут четко исполняться, мы сможем говорить только о минимизации потерь. Потому что всегда, даже забрав все залоги и распродав залоги в принудительной процедуре, погасить полностью кредит практически никогда не получается. Слишком большие потери на этом пути – и временные, и затраты. А все расходы приводят к тому, что банки теряют на этом деньги. Гораздо больше можно было бы сэкономить, и больше было бы выгоды для отрасли и для страны, если бы такие случаи пресекались в корне. Если бы люди, которые стремятся к этому, понимали все последствия, угрозу своей личной ответственности за вещи, которые они совершают. Гуты? Окей. Гуты сидят в Швейцарии, хорошо себе живут, прекрасно чувствуют. Колесник из «ТАКО» сидит в Германии, себя прекрасно чувствует. Они построили компании, они вынули оттуда деньги, они уехали. Больше их особо ничего не интересует.
Андрей Павлушин:
- Я бы хотел добавить, что надо отдать должное государству в том, что такая ситуация по Гутам вообще произошла. Потому что на моей памяти при банкротствах других компаний никогда таких ситуаций раньше не было. Сейчас все-таки – не хочу судить кто преступник, а кто нет – уголовное дело открыто и человек в розыске. Может быть, вы мне напомните, когда были такие ситуации раньше в агросекторе? Раньше просто компании гасились, переводились активы, и банки вообще ничего не получали. Сейчас первый раз, когда банки создали комитет кредиторов, этот комитет кредиторов назначил Саймона Чернявского, и он управляет компанией. Да, в компании сложно, в компании обломки. Но какая-то земля есть, какие-то деньги есть, какие-то элеваторы есть. Работать можно, был бы рынок. Потому, наверное, какие-то первые шаги мы видим. И надо отдать должное.
Но мне тоже кажется, что должна быть ответственность не только владельцев банков, как это сейчас очень модно. Положили пару банков, а потом проголосовали, что владельцы банков за это отвечают. Но и владельцы агрохолдингов и других компаний, которые могут себе позволять такие вещи с активами, со скрыванием залогового имущества, лизингового имущества. Должна быть четкая ответственность, и я бы сказал, что государство должно постоянно думать о том, что банковская система – это основной источник финансирования в стране. Никакой МВФ, никакие внешние заимствования не заманят украинскую банковскую систему и лизинговые компании. Потому что ресурс, который можно получить от них, намного больше. И если не будет ответственности владельцев компаний-заемщиков, то и дальше банки будут лопаться. Как происходило в этом году. Почему банки лопаются? Потому что не возвращают кредиты. Почему не возвращают кредиты? Потому что нет ответственности серьезной. Так что я согласен с тем, что ее надо усиливать.
В этом списке есть компания «Амарант». Это небольшая компания, полтавская, тоже наш клиент. Мы сейчас с ним разбираемся – как поступать с лизинговой техникой. Но те вещи, которые они там сделали, они просто не боятся. Они перевели активы на другую компанию, рассказали, что продались каким-то русским. На самом деле никто никому не продался, просто идет уход от ответственности, откровенный такой, наглый. И мы понимаем, что если бы была другая правовая система, они бы так не поступали. Поэтому я думаю, что надо усиливать ответственность. Я тоже с этим согласен, абсолютно.
Руслан Черный:
- Спасибо. Вопрос к Андрею Заблоцкому. Речь шла об усилении ответственности и, в общем-то, в сторону юристов звучали заявления о том, что они во всем виноваты…. Отвечайте.
Андрей Заблоцкий:
- На самом деле я поддержу, наверное, коллег, потому что действительно Украине необходима более сильная система защиты прав инвесторов, и усиление в целом ответственности, потому что, скажем, в тех же США такого не могло бы произойти, потому что человека бы посадили. Это правда. И здесь вопрос, скорее всего, и к правоохранительной системе, и к судебной. Нам тоже комфортнее работать в четких правилах игры, потому что это понятно, это предсказуемо. Точно так же, как и для любых компаний. Поэтому когда есть какие-то пробелы в системе, то да, есть юристы, которые этим пользуются. Есть действительно определенная специализация у отдельных юристов, которые работают в ту или иную сторону. Но это исключительно выбор людей. И пользуясь вот этими дырами в системе, пользуясь коррумпированной судебной властью, они фактически создают прецедент такого неправильного трактования закона, потому что этого не должно было быть.
Но с другой стороны я еще хочу сказать, что также важна и активность самой отрасли в целом в реформировании. Вот коллега озвучил, что юристам надо определенные шаги сделать. Я могу сказать, что в законе о дерегуляции увеличили минимальный срок аренды до 7 лет, очень важный момент. Там несколько упростили сам договор аренды, но мы работаем активно с Министерством аграрной промышленности и продовольствия. И мы не видели там представителей банковского сектора, которые вносили бы свои предложения по реформированию в части договоров аренды или в части каких-то обеспечений, вопросов обеспечения земли, как говорил коллега, что земля уходит потом на других арендодателей. Поэтому здесь очень важно присутствие самой индустрии в реформировании, потому что сейчас очень активно идет этот процесс. Мы предполагаем, что к концу года это окно возможностей закроется для большинства. Очень многие индустрии сейчас работают – кто-то боле активно, кто-то менее, но выбивают себе нормальные цивилизованные условия работы.
Руслан Черный:
- Спасибо. Хотел бы подключить Виктора Колесника. Значит, коллега сказал о том, что окно возможностей в этом году закроется. Вы, работая на рынке, что видите, можете еще сделать, и что, может быть, хотели бы порекомендовать вашим коллегам-аграриям – какие шаги делать сейчас?
Виктор Колесник:
- Я соглашусь с коллегами, которые сказали, что обязательно нужна ответственность собственников компаний, которые делают такие шаги на рынке, которые являются идеологами схем. Однозначно. Я уверен, что исполнител
, исполнительные директора таких схем сами не могут взять на себя такую ответственность, а собственники компаний в большинстве случаев как бы не несут ответственность за свои предприятия. По большому-то счету. Согласен абсолютно, что в цивилизованных странах давно бы уже посадили. Я не кровожаден, но хотелось бы, чтобы у нас система действовала подобным способом. Мы понимаем, что кредиты, которые мы даем, которые коллеги дают, абсолютно не защищены. И с моей точки зрения вопрос даже не в том, что нужно придумать какой-то новый механизм. Просто нужно исполнять то, что написано. Есть система, есть закон, есть суд, есть исполнители. Да, но что делать, когда не пускают к залоговому имуществу, как говорит Костя? Вот это есть проблема. Не брать же биты себе в руки, ей-богу? Хочется же быть в правовом поле.
Как это все повлияет? Это все как с НДС-ом. Кто платит НДС? Конечный потребитель. Так и в этой ситуации больше всего пострадает конечный потребитель. В данном случае агропроизводитель. Доступ к ресурсам у него будет очень и очень осложнен в 2015-м году. Вот такая моя позиция.
Руслан Черный:
- Спасибо. Я задал достаточно вопросов. Может быть, сейчас будут у журналистов еще вопросы? Вы можете подойти к микрофону и задать участникам нашего круглого стола.
Анна Уляницкая, издание «Апостроф»:
- Сейчас Нацбанк вместе с банками, насколько я знаю, активно готовит законопроект о защите прав кредиторов. Может, кто-то из вас участвовал в разработке этого законопроекта? Как вы к нему относитесь? Если участвовали, поделитесь опытом – что в нем написано и нужен ли он вообще?
Руслан Черный:
- Никто? К сожалению, никто из присутствующих не был в рабочей группе. Еще вопросы, может быть? По теме мероприятия?
Виталий Княжанский, газета «День»:
- Министерство агрополитики называют министерством агрохолдингов. Как вы считаете, это отразилось на состоянии с возвратом ваших кредитов? Спасибо.
Руслан Черный:
- Интересный вопрос. Может быть, банкиры все-таки ответят?
Константин Школяренко:
- Я думаю, что Министерство агрополитики на самом деле оказывает не самое большое влияние на состояние крупнейших агрохолдингов. А самое главное – на выбор и поведение собственников этих агрохолдингов. Они полностью самостоятельные люди, которые самостоятельно принимают решения. И за них отвечают.
Андрей Павлушин:
- Мне тоже кажется… Просто тут наша тема такая – афера в агрохолдинге. На самом деле, если посмотреть на другие сферы, все похоже. FMCG взять или водочную промышленность. Была такая компания «Союз-Виктан», если кто помнит, которая в нашем банке большой кредит не вернула. Схемы те же. Схемы, которые еще там описаны у Драйзера в 19 веке в Америке были. Каупервуд как всех бросал, так здесь это сейчас происходит. Поэтому люди просто читают классику и действуют по классическим схемам. А по поводу министерства сельского хозяйства. Можно его в чем-то обвинять, что оно не следило, не смотрело, но проблема не в нем. Проблема глубже. Проблема именно в судебной и исполнительной системе, и в ответственности уголовной за такие вещи. Насчет того, как сказал Константин – что приезжают в село забирать, а выходят люди с битами и так далее. Вот вы представляете это в Америке? Приехал шериф с представителем Citi Bank в Айову забирать трактор. И против него какие-то люди с какими-то битами. И вот где завтра будут эти люди и на какой срок? Там даже повышение голоса на представителя власти это очень большой срок. Поэтому у нас вот именно нет на сегодняшний день у людей вот этой боязни – нарушать закон. Это очень грустно.
Руслан Черный:
- Я хотел бы задать еще такой вопрос кредиторам, банкам и вам, Андрей. Намерены ли вы, кроме обычной претензионной работы с заемщиками подключать исполнительную вертикаль власти? Звоните ли вы, пишите ли письма, обращения к главе прокуратуры, МВД, Президенту, Верховной Раде? Включаете ли вы в решение своих проблем с кредиторами вышестоящие инстанции?
Константин Школяренко:
- Да, безусловно, по каждому факту мы писали обращения и генеральному прокурору, а по последнему случаю с «ТАКО» мы написали во все инстанции. Нас в этом поддержал ряд депутатов-аграриев, которые, на наш взгляд, являются примерами ответственного отношения к бизнесу и банкам. Конечно, мы обращаемся, поскольку система и культура не выстроены в стране, нет уважения к закону и реализации всех этих вещей, то какой-то эффект может появиться, если люди высокого уровня поставят вопрос на контроль. Как было по той же «Мрії» – был поставлен вопрос на контроль и получился прецедент, хороший для отрасли, когда одного их собственников объявили в розыск. Пока система не работает, приходится забрасывать госорганы подобного рода обращениями.
Сергей Середа:
- Я добавлю, что по «Мрії» был достаточно активный диалог между клубом кредиторов и министерствами. И, наверное, то, что все-таки получилось поставить руководителя компании от кредиторов, это в том числе молчаливая помощь либо непротиводействие со стороны министерств.
Андрей Павлушин:
- Мы как лизинговая компания в октябре встречались с новыми министром, господином Павленко, который тоже выходец из бизнеса и очень хорошо, мне кажется, понимает специфику нашей работы, специфику наших проблем. И тоже нам, чем могли в ручном режиме, помогали. Но опять же – только в ручном. Пока система не работает. В ручном режиме стараемся встречаться и общаться.
Руслан Черный:
- Спасибо. Еще кто-то может что добавит? Хорошо. Спасибо. Тогда мы закрываем круглый стол, проведенный сегодня «Финансовым клубом» на тему «Финансовые аферы в агросекторе». Сегодня у нас были заместитель председателя правления Первого украинского международного банка Константин Школяренко, директор департамента по работе с предприятиями АПК Проминвестбанка Сергей Середа. У нас присутствуют генеральный директор компании ОТП Лизинг Андрей Павлушин, директор департамента средних корпоративных клиентов Укрсоцбанка Андрей Путивской, старший юрист юридической компании Sayenko Kharenko Андрей Заблоцкий и генеральный директор Сервис Агрохолдинг Виктор Колесник. Все материалы, видео и расшифровка нашего круглого стола впоследствии вы увидите на сайте FinMaidan.com. Спасибо. До новых встреч.
Название учреждения Леонид Антоненко не указал. Как сообщал FinMaidan, банк «Петрокоммерц-Украина» в начале года принадлежал российскому банку «Петрокоммерц», но 20 марта 96,4835% акций банка были проданы группе неназванных инвесторов. По данным «Петрокоммерц-Украина», на 24 марта у него было 3 акционера-юрлица и 11 собственников-физлиц. Их имена не раскрываются, так как они не являются собственниками существенного участия. У каждого их них менее 10% акций.
Господин Антоненко сообщил FinMaidan о том, что Нацбанк в своих оценках ситуации опирается на ст. 34 закона «О банках и банковской деятельности» и «интерпретирует ее в конкретном бизнес-контексте, который был раскрыт банком накануне». «Банк подал согласование на одного акционера, получил наши замечания, отозвал пакет и пошел по пути весьма примитивному – начал обходить требования закона», – пояснил FinMaidan ситуацию Леонид Антоненко.
Поэтому к банку теперь будут применены жесткие санкции.
В банке «Петрокоммерц-Украина» вчера не смогли прокомментировать эту ситуацию. Подробнее ...
Таких результатов страховщикам удалось достичь, несмотря на потерю 25% бизнеса – в Крыму, Донецкой и Луганской областях. «Более того, в прошлом году произошла революционная смена власти, доллар вырос в три раза, а банки потеряли порядка 30% вкладов физлиц. Среди внешних факторов, которые повлияли на страховой рынок, я бы отметил ухудшение деловой активности, валютные ограничения НБУ и ограниченный доступ к перестрахованию», – перечисляет член Нацкомфинуслуг Александр Залетов.
В топ-10 премии также нарастили «PZU Украина» (+24,67%), Украинская страховая группа (+10,06%), СГ «ТАС» (+7,48%). Несмотря на потери, в десятке остались «Провидна» (-5,92%), «ИНГО Украина» (-7,86%), «Альфа Страхование» (-10,94%) и «Аска» (-17,8%).
Ряду компаний удалось показать рекордные темпы роста. «Киев Ре» нарастил премии на 143,9% (59,8 млн грн), «Галицкая» – на 197% (38,5 млн грн), «АСКО-Медсервис» – на 216,3% (33,5 млн грн), «Интер-Полис» – на 266,3% (58,8 млн грн), а «Здорово» – на 351,5% (59 млн грн).
Компании, которые во времена Виктора Януковича показывали более чем двукратные темпы роста, в прошлом году неожиданно потеряли позиции. Подробнее ...
Так, власти Австралии распорядились прекратить экспорт вооружений и нефтегазового оборудования в РФ. Кроме того, российским государственным банкам запрещено выходить на австралийский рынок капитала. Своим компаниям правительство запретило вести торговлю с Крымом и инвестировать в его экономику.
Персональные санкции, о которых было объявлено в сентябре, коснулись 63 физических лиц - граждан России и Украины - и 21 компании. Таким образом, на сегодняшний день австралийские санкции затрагивают 113 человек и 32 юридических лица.
Напомним, в середине марта президент России Владимир Путин заявил, что введенные Западом санкции не фатальны, но наносят ущерб работе.
По материалам РБК-Украина
Об этом в ходе совещания с руководителя крупнейших 40 банков заявил исполняющий обязанности заместителя главы НБУ Дмитрий Сологуб.
"По нашему текущему прогнозу, темп падения ВВП оценивается на уровне 7,5%. Однако уже в следующем году есть все шансы выйти на положительные темпы роста - 2-3%. Сейчас уровень инфляции мы фиксируем на уровне 34,5%, но к концу года ожидаем обратную тенденцию, в частности, снижение до 30%. В следующем же году мы надеемся на серьезное снижение инфляции - до уровня 13 - 14%”, - отметил Дмитрий Сологуб.
Также он сообщил, что ситуация с торговым балансом нормализовалась. Произошло существенное снижение импорта (минус 34%) на фоне коррекции экспорта товаров (минус 32%).
Курс доллара на межбанка 30 марта снизился на 5 копеек - до 23,55 грн/$. Евро снизился на 14 копеек - до 25,51 грн/евро.
По данным компании "Укрдилинг", торги по доллару закрылись в диапазоне 23,48-23,55 грн/$, евро 25,4429-25,5140 грн/евро, российский рубль 0,4063-0,4078 грн/рубль.
Напомним, на межбанке 27 марта торги по доллару закрылись в диапазоне 23,45-23,60 грн/$, евро 25,5018-25,6579 грн/евро, российский рубль 0,4073-0,4102 грн/рубль.
По материалам РБК-Украина
Согласно украинским стандартам, убыток банка в минувшем году составлял 9,805 млрд грн. Таким образом, подсчитанный по МСФО убыток оказался на 1,443 млрд грн больше, чем расчеты по украинским стандартам.
Эти два вида отчетности отличаются. Например, по украинской отчетности расходы на формирование резерва под обесценивание кредитов составили 16,98 млрд грн. А в отчетности по МСФО такой резерв под обесценивание кредитного портфеля составил 11,43 млрд грн. Но при этом значительные потери были отражены по строке курсовых потерь, которые составили 4,29 млрд грн.
Отдельно из МСФО можно узнать о целевом назначении процентных расходов банка. Крупнейшую сумму таких расходов банк понес при обслуживании депозитов своих клиентов - 3,97 млрд грн. На втором месте - обслуживание евробондов (1,445 млрд грн), на третьем - рефинансирование Нацбанка (1,09 млрд грн).
В 2013 году прибыль Укрэксимбанка по МСФО составила 200,6 млн грн, по украинским стандартам - 282 млн грн.
ТОП-новости
