– НБУ констатирует, что банки превращаются в «рантье», поскольку взыскивают залоги должников и начинают зарабатывать на сдаче их в аренду. По его данным, Альфа-Банк с Укрсоцбанком за год суммарно взяли на баланс имущества на 3,7 млрд. грн. О чем идет речь, какую недвижимость вы чаще всего взыскиваете?

– У Альфа-Банка появилось много недвижимости после покупки Банка Кипра, который специализировался в основном на финансировании девелопмента и имел в залоге, к примеру, такие крупные объекты, как «Торонто-Киев», торговые центры в Одессе и Виннице, складские комплексы в Броварах. В последнее время, активно занимаясь взысканием, реструктуризацией или санацией кредитов, мы были вынуждены часть этой недвижимости взять в свою собственность. Плюс где-то помогаем заемщикам в реализации залогового имущества. Такая ситуация у нас, например, в Виннице с торговым центром Sky Park.

Кроме того, у Укрсоцбанка было много собственных офисов. Когда банк вошел в группу ABH Holdings, началась оптимизация сети двух банков группы в Украине. Какие-то региональные офисы закрылись, поэтому у нас расширился спектр недвижимости «на продажу». Очень много продали за прошлые два года. Только в 2017 году мы продали более 60 объектов недвижимости.

– Какая у группы Альфы стратегия относительно недвижимости, которая попадает на баланс банков: все максимально продать или часть недвижимости оставлять себе, чтобы самим использовать, либо сдавать в аренду и получать рентный доход?

– Это постоянная дискуссия: продавать ли сейчас недвижимость, которая приносит доходность выше, чем потенциальные кредиты, или подождать. Естественно, всегда есть желание ждать лучшей цены на объект и оставаться «более защищенным», чем при выдаче нового кредита.

С другой стороны, мы понимаем, что это не банковский бизнес, нам необходимо продавать залоги. Иногда даже продаем с кредитным плечом. Мы идем на снижение доходности, но при этом не только уменьшаем риск колебания стоимости недвижимости, а и сокращаем непрофильный портфель.

– Благодаря закону о добровольной финансовой реструктуризации вы провели сделку на $100 млн с «Торонто-Киев». Планируете ли новые подобные сделки?

– К закону относимся позитивно, но других проектов пока нет. Наш опыт показывает, что не всегда реструктуризация улучшает качество кредита. С «Торонто-Киев» выиграли все: у заемщика не было возможности полностью заполнить офисный центр и получать арендный доход для обслуживания кредита, а нам нужен был центральный офис для объединенного банка. Поэтому нашлось удачное решение и для клиента, который уменьшил задолженность на часть недвижимости, которую не мог полностью сдать в аренду, и для нас – мы получили офис класса А по приемлемой цене. Сюда переедут подразделения из других офисов – с Десятинной, Ковпака и т.д. На оставшиеся офисы у нас уже есть покупатели.

– Как вы разделили «Торонто-Киев» в ходе этой реструктуризации?

– В рамках процедуры реструктуризации мы купили у заемщика большой офисный центр – более 46 тыс. кв. м. Таким образом, он погасил часть задолженности перед нами. У заемщика остается торговый центр и гостиница, но поскольку его задолженность уменьшилась, ему будет проще обслуживать долг: гостиница хорошо работает, и скоро откроется торговый комплекс.

Читайте: «Автогражданка» ускоряет цены

– Участники рынка активно обсуждали продажу «башни» в комплексе «Торонто-Киев». Была версия, что вы продали ее за $11 млн группе «Ковальская». Вы можете подробнее рассказать об этой сделке?

– Да, действительно, недавно мы продали башню А в этом комплексе. Это очень хороший объект и интересный кейс. У нас было четыре активных интересанта, поэтому мы проводили аукцион.

– Вы также продали БЦ «Ренессанс». Насколько успешной оказалась сделка?

– Этот бизнес-центр нам также достался вместе с Банком Кипра. Мы продали его выше оценки, по которой объект находился на нашем балансе. Мы довольны этой сделкой. Покупатель – тоже, поскольку это хороший доходный объект с почти 100-процентной заполняемостью.

– Кто сейчас выступает основным покупателем подобных объектов?

– Мы видим, что спрос на объекты, особенно с гарантированным доходом, на рынке вырос. Есть один-два игрока с фондированием от «настоящих» нерезидентов, а все остальные – внутренние инвесторы. Некоторые из них – это девелоперы с хорошей репутацией, давно работающие на рынке, а другие – инвесторы, которые хотят разместить небольшие деньги – до $10-15 млн – в недвижимость. Для них это альтернативная форма консервативных инвестиций.

– Почему в последние годы банки резко увеличили объемы взыскания залогов: стало легче работать в судах или заемщики устали бегать от банков и «сдались»?

– Действительно, небольшие позитивные изменения в судебной системе есть, но у заемщиков тоже наступает «усталость металла». Они понимают, что вечно бегать – это не решение. Что-то можно затягивать, но если банк твердо стоит на своей позиции, то их попытки не увенчаются успехом. Кроме того, произошла общая стабилизация и улучшение ситуации на рынке. Например, цены на работающую недвижимость пошли вверх, и теперь заемщику уже проще договориться с банком. Раньше цены были низкими, и реализация залога не была решением проблемы, поскольку заемщик оставался должен банку. Большую часть недвижимости мы взыскали еще 2,5-3 года назад. Эти объекты не всегда были готовы для продажи: не хватало документов, или приходилось защищать их после того, как объекты были взысканы, шли суды, и нам было не до продажи.

Иван Свитек: «Интеграция Альфа-Банка и Укрсоцбанка почти закончена»

– Альфа-Банк на рынке считается «волком» взыскания проблемных кредитов. Если есть проблемный должник, то даже спустя годы Альфа его достанет?

– Я согласен, что такая репутация есть, хотя знаю много команд, которые также, а может, даже и лучше работают с проблемными активами.

– Назовете кого-то?

– Например, у меня устойчивое впечатление, что ПУМБ хорошо работает в этом   направлении.

– После предыдущего кризиса Альфа-Банк был одним из немногих банков, кто договорился с заемщиком Дмитрием Святашем. Сейчас у вас нет с ним проблем?

– После кризиса 2008 года мы пытались объединить банки, как государственные, так и с иностранным капиталом, для выработки единой политики по общим проблемным заемщикам.

Нам это не удалось: многие из них не были самостоятельными, требовалось разрешение от головного офиса; не привыкли говорить публично о клиентах, даже если те занимаются манипуляциями и махинациями. И все наши усилия по консолидации ни к чему не привели.

В случае со Святашем мы также пытались найти поддержку, выработать совместные действия. Но когда не получилось, пришлось действовать самостоятельно.

Запрещенная TYME: Нацбанк блокирует приток валюты из России

– Был ли от ваших действий ущерб другим банкам? Почему сейчас есть упоминания о Святаше на разных интернет-ресурсах?

– Не было. Может быть, мы удовлетворились за счет погашения раньше, а они не успели? А у заемщика был ограниченный объем денег и активов? Сейчас у нас нет никаких нерешенных вопросов с Дмитрием Святашем и Василием Поляковым, мы давно договорились и взаимно выполняем все свои обязательства. А то, что пишут на «заборах» по этому делу, мы не читаем. Реагируем только на уважаемые издания, которые оперируют фактами.

– Когда вы купили Укрсоцбанк, то получили портфель, в котором до 70% кредитов не обслуживалось. Смогли ли вы разобраться с ним?

– Для нас ничего неожиданного не было. Были предварительные оценки, потом около года до закрытия сделки мы наблюдали за работой с проблемным портфелем. В целом некоторые активы оказались даже в лучшем состоянии, чем мы оценивали, особенно кредиты физлиц.

– В июле 2017-го Укрсоцбанк передал коллекторам $200 млн задолженности физлиц, в том числе ипотеку. Какие результаты их работы на текущий момент?

– В рознице мы привлекаем внешний коллекшн, в зависимости от нагрузки на внутреннюю команду. Например, когда (в результате покупки Укрсоцбанка. – Ред.) мы получили большой портфель, то чтобы не увеличивать внутренний collection, мы привлекли внешний. Это был момент пиковой нагрузки, когда нам нужна была сторонняя помощь. В целом же мы считаем, что наш in-house collection лучше аутсорсинга, поскольку наша команда имеет больше практики, и мы больше других вложили в это направление.

– Резонансный старый кейс, который помнит весь рынок, – это «кидок» кредиторов «Пузатой Хаты», среди которых был Укрсоцбанк. Лишь когда вы купили банк, их проблема стала вашей. Есть ли шансы ее решить или вы простите этот долг?

– Случай очень запущенный, там крупная сумма и афера. Банки дали денег на объекты: долг есть, а объектов нет. Как так может быть? Юридически там все запущено. Трудно «воскрешать мертвых». Но мы еще поупражняемся, посмотрим, что сможем сделать. У нас есть отдельные идеи, но, наверное, еще не пришло время.

– Альфа не забудет об этом случае?

– Понимаете, у нас другое отношение к деньгам, которые выдавали не мы. У нас нет к ним эмоций, только рациональный бизнес-подход. Но эта история не в числе наших приоритетов.

– Среди последних случаев мошенничеств, о которых сообщал Укрсоцбанк, был случай с компанией «Рона». И в банке говорили, что после придания огласке этой истории уголовное расследование активизировалось. Но если смотреть на финансовую сторону вопроса, как вы считаете, сможете ли вы вернуть деньги?

– Пострадало несколько банков и корпорация Hyundai, но в вопросе возврата денег все зависит от того, насколько успешной будет работа правоохранительных органов. После наших усилий следствие стало продвигаться активнее.

– Кейс Укрсоцбанка с «Горизонт-Парком» начинался как провальный – скандалы и рейдеры, а сейчас позиционируется как успешный. Как вы этого добились?

– «Горизонт-Парк» – это большой успешный офисный центр с хорошим арендным доходом. Когда мы купили Укрсоцбанк и начали разбираться в ситуации, то со свойственной нам активностью боролись как за свой кредит. В процессе мы поняли, что с 2012 года там столько всего намешано, и не всегда банк был прав как юридически, так и с точки зрения деловой практики. Там было много акторов, которые друг с другом воевали, не доверяли, у которых была своя «история справедливости», большое количество уголовных дел. Детективная повесть. Нашлось решение, которое защитило банк и всех участников, дало возможность учесть их интересы. Сейчас все сделкой довольны. Не ожидал, что так закончится. Начиналось как «все против всех», а сейчас шаг за шагом мы договорились со всеми.

Читайте: Бывший Марфин Банк поглотит банк «Центр»

– Что в итоге вы там получили?

– Укрсоцбанк взыскал недвижимость давно. Другое дело, что в период наблюдения банк несколько раз терял титул. Мы все это защитили и вернули в «лоно церкви». Урегулировали несколько юридических споров, которые несли угрозу потери актива. Сейчас суды выиграны, достигнуты соглашения со всеми значимыми участниками, и объект готов к продаже. Ведем с несколькими инвесторами переговоры – в достаточно продвинутой стадии – о продаже этого объекта. Достигнем обязывающих соглашений летом. Ну а получение разрешения АМКУ и закрытие сделки – до конца года.

– Весь ли кредитный портфель Укрсоцбанка будет переведен в Альфу, или в нем останутся самые токсические кредиты, а сам он станет мини-бэдбанком?

– Скорость и объемы перевода активов связаны с регуляторными требованиями и судебной практикой по NPL. Сейчас выбираем правильное время, чтобы провести слияние. Цели сделать из Укрсоцбанка токсичный банк нет.

– Основная ваша цель – слияние двух юрлиц, но изначально у Альфы была идея перевести активы из Укрсоцбанка в Альфа-Банк, а Укрсоцбанк продать как лицензию чистого банка. От этой идеи отказались, поскольку нет покупателей?

– Ценность самой лицензии уже не такая большая и значимая, как было раньше, когда продавали Банк Кипра (активы переведены на баланс Альфы, а банк продан как Неос Банк. – Ред.) и ПроФин Банк. И если кто-то хочет заниматься банковским бизнесом и сможет получить согласие регулятора, то ему даже лучше будет делать это с нуля, чем покупать лицензию. Если у банка есть активы и клиенты, то есть смысл его покупать, а если вести речь только о лицензии, то нет смысла ее покупать. Мы рассматривали все варианты, и идея создать бэдбанк на основе Укрсоцбанка тоже была. Но потом мы поняли, что это бессмысленно, и сейчас мы занимаемся полной интеграцией двух банков.

– Возможно, идея бэдбанка вернется на рынок, когда парламент примет закон о компаниях по управлению проблемной задолженностью. Вам тогда будет интересно создать КУА, чтобы очистить свой баланс от проблемных кредитов?

– В рамках текущей практики работы с проблемными активами мы особых затруднений не испытываем, кроме, конечно, судебной системы. И новое регулирование может создать дополнительные бюрократические барьеры. Но надо смотреть на финальную редакцию закона.

– Секретного рецепта, как найти управу на любого проблемного заемщика, нет, ведь иначе у Альфа-Банка не было бы проблемного заемщика – депутата БПП Ивана Винника, которому запрещен выезд за границу, но он все равно не платит долги. Как найти компромисс с должниками из власти? Есть ли выход из этой ситуации?

– Конечно, есть. Я думаю, что мы в ближайшие месяцы объявим.

– Вы сейчас ведете с ним переговоры?

– Мы сейчас позитивно смотрим на вероятность разрешения этой истории. 

– Интересно ли вам начать покупать кредиты ликвидируемых банков?

– Безусловно. У нас самый большой опыт покупки портфелей на рынке. Мы заинтересованы покупать портфели у ФГВФЛ не только потому, что это экономически целесообразно, но и чтобы поддерживать загрузку нашей инфраструктуры collection. Нас интересуют большие портфели ипотечных кредитов физлиц. На прошлой неделе прошел первый аукцион Фонда гарантирования по продаже ипотечных портфелей. Мы купили пробный портфель, чуть более 70 кредитов. Мы, конечно, будем участвовать и в изучении лотов поменьше, но расходы на анализ и отработку сделок, если портфели будут продаваться маленькими партиями, существенно снижают доходность и наш интерес. И самое главное: время идет, качество кредитов не улучшается.

– А приходят ли к вам заемщики из ликвидируемых банков с просьбой выдать им кредит на выкуп с дисконтом своей задолженности на аукционе ФГВФЛ?

– По банкам, которые управляются Фондом, таких обращений не было. Это слишком сложно. По работающим банкам есть обращения, заемщики приходят. Но кредитов мы пока не выдавали. Мы сейчас рассматриваем несколько сделок.

– Украина часто лидирует в антирейтингах, даже по уровню проблемных кредитов мы хуже всех других стран. Но во всех ли сферах у нас ситуация критическая, или не так все плохо? Ведь и в других странах дела в судах могут застревать надолго.

– Верно. Однажды я встречался с СЕО самого крупного системного банка Кипра. Я зашел к нему, он был в приподнятом настроении и сообщил: «Представляешь, вчера забрали залог у заемщика, который получил кредит на ипотеку лет 20 назад. Этот человек не сделал ни одного платежа». То есть он взял кредит и тут же перестал по нему платить! Конечно, есть страны, где процесс очень сложный. Но чего там точно не бывает, так чтобы суд сказал: «Знаете, вы, банк, забыли спросить у третьей гражданской жены заемщика разрешения на то, чтобы он дал свое поручительство, поэтому кредит – вообще не кредит, и залога у вас нет». Таких трюков там нет, поэтому суд может длиться долго, судебный процесс можно затянуть, но нельзя отменить долг!

– На кого Украине стоит равняться в судебном процессе?

– Это не моя «кафедра», лучше спросить у юристов. Но в последние пару лет у нас был опыт судов с украинскими заемщикам в странах Балтии, Австрии, Швейцарии, Франции, Англии, на Кипре. Конечно, существует большая разница в практиках, и в реальности все оказывается сложнее, чем ожидаешь. Но в конечном итоге качество решений всегда устраивает. Не устраивает высокая стоимость взыскания.

– В ходе кризиса 2008-2009 годов проблемные заемщики атаковали банкиров через прессу, уничтожали яхты и имущество, но жизни и здоровью не было прямой угрозы. Сейчас ситуация в стране стала напряженнее и наблюдается привлечение бывших «атошников» к заказным убийствам или запугиванию. Выросли ли аналогичные риски для банкиров, ведь проблемные заемщики и мошенники существуют, и нет гарантии, что они не попытаются «мстить» банкирам?

– Риск, конечно, есть. Но я не сказал бы, что он сильно отличается от риска работы в других индустриях. Экономические отношения могут привести к тому, что накаляются страсти и кто-то уже забывает о важных «заповедях» и совершает преступление. Такое случалось, как мы знаем, в аграрном бизнесе, в индустрии. В банковской сфере, к сожалению, риск реализовался несколько лет назад. Сейчас конфликтов, связанных со старой задолженностью, стало меньше, поскольку прошло уже 10 лет. Острая фаза миновала, хотя «такое» может случиться и в спокойные времена.

– Нацбанк создал кредитный реестр. Считается, что он должен чуть ли не до нуля снизить вероятность выдачи кредита заемщику, который изначально не хочет его возвращать. Насколько кредитный реестр станет панацеей для банков?

– До нуля риск, конечно, не снизится. Тем не менее этот реестр будет очень полезен и для будущего бизнеса, и для урегулирования текущей проблемной задолженности. Честным быть выгодно.

– НБУ уже несколько месяцев публикует нормативы по всем банкам. Клиенты звонят вам в панике, когда узнают о нарушениях, или они уже привыкли к этому?

– Клиенты особо на эти отклонения не реагируют. Они знают, что группа успешно пережила прошлые кризисы 1994, 1995, 1998 и 2004, 2008, 2014 годов. Уже понятно, как будут действовать наши акционеры и менеджмент в подобных ситуациях в Украине и других странах.

Большая часть этих нарушений – обычная ситуация по многим банкам после девальвации 2014-2015 года. Причем этот вопрос на постоянном контроле у НБУ, который является требовательным регулятором с большим накопленным опытом в этой сфере. Есть согласованные с регулятором графики приведения нормативов в порядок до конца текущего года. И оба банка неукоснительно их выполняют.

Если все же вернуться к причинам отклонения от нормативов кредитного риска и краткосрочной ликвидности, то они происходят, как я уже сказал, из-за девальвации гривны, а также необходимости проведения длинных реструктуризаций в кризисный для экономики Украины период. Отклонения по нормативу длинной открытой валютной позиции вызваны конвертацией средств, размещенных акционером в банке, в уставный капитал для выполнения требований НБУ по плану капитализации.

– С какими результатами Альфа-Банк и Укрсоцбанк заканчивают первое полугодие?

– О первом полугодии говорить рановато, но результаты нас радуют. Итоги января-апреля по Альфа-Банку – прибыль 317 млн грн. Для сравнения: в прошлом году за аналогичный период чистая прибыль банка составила всего 9 млн грн. Укрсоцбанк по-прежнему генерирует убытки из-за доформирования резервов – за четыре месяца около 300 млн грн.

– Насколько быстро вы в текущем году планируете расти органическим путем?

– С точки зрения валюты баланса рост может быть не очень значительным, но в отдельных сегментах – розница, МСБ – будет прирост порядка 20%. Мы больше сосредотачиваемся на себе – на оптимизации, повышении эффективности, продаже непрофильных активов.

– На текущий момент Альфа-Банк выигрывает от сделки по покупке Укрсоцбанка?

– Может быть, это прозвучит слишком самоуверенно, но мы довольны всеми нашими «неорганическими» покупками. Например, сделка по Банку Кипра показала высокую устойчивость. Мы не заработали тех денег, которые планировали, когда входили в сделку во второй половине 2013 года. При этом проект показал высокую стрессоустойчивость, несмотря на события на рынке и в стране.

– Сейчас ваш мегапроект – это интеграция с Укрсоцбанком. Когда-нибудь он завершится, будете ли и дальше покупать банки или нажмете на паузу?

– У нас сейчас банк неплохо развивается органически, в частности в розничном кредитовании. Если представится возможность, будем покупать портфели. Посмотрим, как будет проходить приватизация госбанков, как изменится ситуация на рынке.

– Вы же не планируете покупать госбанки?

– Нет, но нам важно понимать, как изменится конкурентная среда в результате приватизации госбанков, нужно ли нам будет становиться больше или остаться на сегодняшних позициях.

– Но небольшие финансовые активы вы покупаете, например, купили лизинговую компанию «Альфа». Что-то еще на смежных рынках ищете?

– Да, в финансовой сфере нас интересуют и страховые активы, и лизинг.

Иван Свитек: «Договариваться всегда лучше, но с некоторыми заемщиками это невозможно»

– Недавно вы вновь получили статус уполномоченного банка для обслуживания выплат бюджетникам. А насколько вам интересно кредитовать госкомпании?

– У госкомпаний проблемы: зарубежные кредиты привлекать трудно, госбанки не могут кредитовать, потому что все лимиты превышены.

Какое-то время мы были крупным кредитором госсектора. Сейчас мы не выдаем таких крупных кредитов, и для госкомпаний это уже не так интересно. Во-вторых, есть странная практика госкомпаний придумывать причины, по которым они не возвращают кредиты. Это абсолютно не создает позитивный фон для кредитования госсектора. Пока мы не считаем для себя это направление приоритетным.

– В России Альфа-Банк сделал отдельное заявление, что он не кредитует «оборонку». А какой портфель подобных кредитов у украинского Альфа-Банка?

– Давно не кредитуем. До кризиса 2008 года кредитовали проекты в авиации, получили негативный опыт с «Антоновым», Харьковским авиационным заводом и решили больше не работать.

– Альфа-Банк выстраивает коммуникацию, что он не связан с банком в России, но многие обыватели не верят. Есть ли сейчас какие-либо связи между банками на уровне фондирования, определения стратегии и управленческих решений?

– Если коротко: между нами нет связи. Мы не дочерний банк. В самом начале развития банковского холдинга между акционерами была дискуссия о том, как строить управление структурой. В итоге была выбрана модель, в которой все банки группы самостоятельны и подчиняются только холдингу в Люксембурге. Плюсами этой модели является прежде всего то, что центр принятия решений находится в Киеве. А фондирование идет напрямую из Лондона и Люксембурга.

– Поскольку сложно изменить общественное мнение, в банке возникла мысль в ходе объединения рассмотреть все варианты нейминга: сохранить имя «Альфа-Банк», перейти на бренд «Укрсоцбанк» или придумать совершенно новое. К какому варианту бренда вы склоняетесь?

– Точно не к сценарию «Укрсоцбанк». А об остальном рано говорить.

Подписывайтесь на новости FinClub в Telegram, Viber, Twitter и Facebook.